А. Мартиросян - СТАЛИН и достижения СССР

И все упиралось именно в отсутствие инфраструктуры. Дело в том, что для начала добычи золота в безлюдные верховья Колымы нужно было доставить все необходимое. И суть проблемы состояла в том, что хотя снабжение и можно было организовать по морю из Владивостока, но сперва-то стройматериалы, оборудование и людей надо было доставить только по железной дороге. А в этом вопросе существовала такая серьезная загвоздка, как очень низкая пропускная способность Транссибирской железной дороги, по которой и предстояло доставить первоначальные грузы и людей. Даже двухколейное движение по ней — там, где оно имелось, — обеспечивало не более 10–12 пар поездов в сутки, одноколейные же участки — не более 6 пар поездов. Полномасштабная же загрузка магистрали экономическими перевозками автоматически подорвала бы ее военно-стратегическое значение, поскольку это был единственный путь, связывавший европейскую часть страны с Дальним Востоком. Учитывая же, что с конца 1920-х гг. началось обострение обстановки вокруг Советского Дальнего Востока, чему в громадной степени способствовала все более агрессивная политика Японии, то, естественно, загружать магистраль такими перевозками было нецелесообразно. Необходимо было иное решение, оставляющее место для сугубо военного маневрирования силами.

Вследствие всех этих проблем на плечи «Дальстроя» лег невероятно огромный объем работ по созданию местной, прежде всего транспортной, инфраструктуры, способной решать народно-хозяйственные и военно-стратегические задачи. И вот тут-то сыграл свою колоссальную роль ГУЛАГ. Силами заключенных велось сверхинтенсивное железнодорожное строительство, главным символом которого стала знаменитая Байкало-Амурская магистраль.

Но в то же время с «Дальстроя» не снимали задачи по добыче золота. А они были очень даже трудно решаемы. Достаточно сказать, что из-за указанных проблем запланированная на 1933 г. добыча золота в объеме 25 тонн была достигнута только в 1935 г.

Конечно, громадный объем народно-хозяйственных и военно-стратегических задач — само собой, но и мимо трагедий людей не пройдешь. Ведь использовавшиеся «Дальстроем» заключенные ГУЛАГа выступали в двух ипостасях: с одной стороны, заключенные, с другой — первопроходцы. Но быть пионерами освоения в статусе заключенных было чрезвычайно тяжело. И яменно поэтому-то особую жестокость порядков ГУЛАГа увязывают именно с освоением Колымы.

Не имея даже тени намека на намерение отрицать всю комплексную тяжесть условий, в которых оказались заключенные ГУЛАГа, переданные в ведение «Дальстроя», хотелось бы отметить одно обстоятельство, которое, как представляется, имеет существенное значение.

Сколь бы ни были тяжелы условия труда, тем не менее он был организован государством при соблюдении хотя бы минимума защиты прав заключенных. Хотя бы в минимуме, но обеспечивалась медицинская помощь, которая, кстати сказать, по мере развития «Дальстроя» непрерывно улучшалась. Заключенные обеспечивались питанием по нормам, соответствовавшим тому или иному уровню работ. Использовалась система различных поощрений — от зачетов по срокам до премий по продовольственному обеспечению.

Списывать же хорошо известные по истории жестокости охранных команд «Дальстроя» сугубо на сталинский режим, мягко говоря, неверно. Их жестокость не зависит от режимов, тем более персонифицированных. В любой стране мира с заключенными обходятся, к глубокому сожалению, не слишком уж и мягко. Вспомните любые западные кинокартины о пребывании главных персонажей в тюрьме или в исправительно — трудовом лагере. Везде жестокость и насилие, даже в самых демократических странах. Даже сейчас, когда в России, казалось бы, демократия и начались какие — то подвижки в сторону гуманизации пенитенциарной системы, все равно уровень жестокости и насилия беспрецедентно высок. А чего следовало ожидать в те далекие времена, когда общество было жестко разделено идеологически?!

Естественно, что у автора нет ни малейшего намерения хоть в какой-то степени оправдывать жестокость и насилие. Единственная цель автора состоит в том, чтобы по мере возможности обратить внимание читателей на специфику времени, не говоря уже о специфике климатических условий, в которых действовал «Дальстрой» и специфике задач, которые он решал. Возьмите для сравнения истории освоения той же Америки, или Австралии, или других регионов мира. Вспомните, как себя вели так называемые демократические страны. Сколько десятков миллионов людей они загубили в самом прямом смысле слова?! Какой исторически беспрецедентный уровень жестокости и насилия царил?! Одних только чернокожих рабов при перевозке из Африки на Американский континент угробили свыше 10 млн человек. А сколько на плантациях и на рудниках?! А что творилось во время так называемых золотых лихорадок на Аляске или в той же солнечной Калифорнии, или серебряной лихорадки в Аргентине, или при освоении той же Австралии?! Везде царил беспримерный в истории уровень жестокости и насилия, в том числе как над рабами, так и над уголовными заключенными, которых попросту ссылали на непосильную каторгу в неосвоенные колонии, например «светоча демократии» Великобритании или кичащейся своими «свободой, равенством и братством» Франции. Тем не менее все это не помешало им стать «самыми цивилизованными» странами мира. И это притом что на их совести действительно десятки миллионов загубленных жизней, в том числе и ни в чем не повинных людей.