Даниил Строгов - Исповедь диггера. Кровавые тайны метро-2

Что ж, если Магомет не идет к горе, то гора сама идет к Магомету. Георгий Гапон получил особые указания и привел их в действие.

На 9 января 1905 года кроме Крестного хода с иконами были запланированы беспорядки на улицах Петербурга. И когда колонны рабочих шли к Зимнему Дворцу, организованные группы рабочих на Васильевском острове начали строить баррикады. Те, что шли с Путиловского с семьями, вначале не обращали внимания на баррикады, а потом раздались возгласы: «Эти не с нами! Мы это не планировали!», но такие возгласы пропадали в грохоте железа.

Колонну с Путиловского возглавлял священник Георгий Гапон, который и был представителем службы. В дальнейшем он оказался еще и японским шпионом, работавшим на японскую разведку долгие годы, более того, никто об этом не знал. И когда был прегражден путь к Зимнему, именно Гапон стал подстрекать толпу именем Бога идти дальше. И толпа пошла дальше, как это водится, задние ряды не слышали, что говорят передним, насели, в результате возникла паника и давка. Начальник полиции Лопухин, которому доложили и о колонне и о собираемых баррикадах, от души сочувствовал социалистам, но работу свою выполнял профессионально. Он смог бы сдержать жандармов, если бы в городе не начались беспорядки, инициаторами которых и стали рабочие, строящие баррикады.

Когда Лопухин получил донесение, что напали на офицера на Васильевском острове, он направил туда наряд полиции. О втором нападении ему сообщили, когда солдаты тщетно старались сдержать напирающую толпу. А дальше Лопухин получил несколько известий о том, что в упор расстреляно несколько полицейских, и когда начальник полиции собирался уже отдать приказ вызвать подкрепление, колонна прорвала оцепление. Был открыт огонь, потому что агрессивное поведение привело к стычкам. То есть, вынужденный принимать решение по обстоятельствам, Лопухин принял единственно верное решение и приказал стрелять.

Промедление могло быть губительным и опасным, ведь управлять толпой невозможно. Ее можно только останавливать. И это было бы под силу сделать, если бы не священник, который своими призывами подогревал негативную реакцию у рабочих. Следует ли говорить, что полиция первоначально открыла огонь не на поражение, а в воздух? Наверное, следует. Но в колонне появились убитые задолго до того, как жандармы и солдаты стали стрелять в людей. Это означает только одно – тщательно спланированная провокация удалась и завершилась так, как требовалось тем, кто желал замарать имя Николая Второго в глазах общественного мнения и перед мировыми державами. Причем не имеет значения, кто виноват в спланированной акции. Важно, что результатом стало подозрение со стороны сообщества в том, что Россия не в состоянии справиться с внутренними проблемами.

Это стало началом конца, который был ознаменован расстрелом царской семьи. Кровь детей была оплачена кровью императора и его детей. Но это потом, а пока оказалось, что после мирной демонстрации у Зимнего Дворца произошло чудовищное побоище. Георгий Гапон с места событий скрылся и был обнаружен лишь в 1906 году. До этого он выполнял поручения японского правительства и тщательно выискивал всю имеющуюся информацию по тайной спецслужбе. Связи. Выходы. Способы взаимодействия. Дело в том, что после Кровавого воскресенья организации пришлось перейти практически на нелегальное положение и стараться выгородить своих агентов, которые работали безо всякого прикрытия. Они оказались меж двух огней – заслужив немилость и осуждение государя и не найдя согласия с оппозиционной стороной. Спецслужба застыла в подвешенном состоянии. Ведь они собирались лишь взять ситуацию под контроль, отследить маршрут рабочего движения и проконтролировать встречу выборных лиц с государем. Они, умеющие смотреть объективно и со стороны, осознавали, что России требуются перемены, что царская власть в нынешнем состоянии изживает себя, а Николай, человек чувствительный и мягкосердечный, склонный к мистике, менее всего пригоден для управления великой Российской империей. Но и в революционном движении они не видели спасения для страны, компетентно осознавая провальности брутальных и непродуманных перемен. Потому что они знали: нет в мире черного и белого, нет зла и добра, есть только люди и их страстишки.

Все это время организация переживала действительно глубокий кризис, потому что расчет на петицию был запланированной операцией и даже имелось подтверждение, что выборщиков пустят во дворец. Встреча с императором и разрешение конфликта позволили бы государю вновь подтвердить, что он является авторитетным правителем и полностью контролирует все происходящие события, даже несмотря на то что мировое сообщество опасалось молодых ростков социализма и террора, явление которого очень тесно переплеталось с российской историей.