Как много юмора вокруг, Как много смеха. Какая, в общем-то, кругом Идёт потеха.
Идёт потеха: тра-ля-ля и трали-вали… А миллионы земляков уже пропали…
И в другом стихотворении:
На первый план выходят комики. На первый план выходят гномики. На первый план выходят гомики. Рыдай, великая страна…
Конечно "не место им на первом плане быть у нас", но кого из имущих власть и деньги это волнует? Те, кто должен руководить страной, прибегают на юбилеи холёных хохмачей. Приезжают на "мерседесах" чиновники в храмы, охотно демонстрируя перед телекамерами свечу в руке.
Поэт видит порабощение великой страны, и в голову приходят жёсткие мысли о будущем русских:
Что будет с нами, да, что будет с нами… Если не будем себя защищать, Нам не позволят быть даже рабами — Нас убивать будут, не укрощать.
В нашей безвольной, безропотной стыни Всё нам припомнят и всё нам зачтут: Наши победы и наши святыни Испепелят, изолгут и сотрут…
Хватимся вдруг, чтобы вырвать зубами, Но будет поздно. И надо понять: Нам не позволят быть даже рабами. Так что не стоит об этом мечтать.
Вытаптывание русской культуры, русского языка, унижение России происходит на фоне вымирания коренного населения ("По России безлюдье такое, / что завоешь во мраке полей"; "вымирает село за селом чередой"), это не может не вызывать у поэта щемящей тоски и боли:
Как пустынно без церкви кладбище, Без деревни — пустынны поля. Я теперь прохожу, будто нищий, Там, где жизнь начиналась моя.
Зарастают деревни бурьяном. Кто-то выглянет в редком окне. Басовитые песни баянов Только в памяти слышатся мне.
И теперь лишь на чудо надейся. Что же стало с тобой, человек? Люди русские, словно индейцы, Доживают в бурьянах свой век.
Таково же горевание и другого стихотворения:
Камыши мои, осока и торфяники. Мы не нация уже — только странники. Мы блуждаем по земле, по своей отчине — Оттирают нас другие к обочине…
Кажется, нет просвета. Но Геннадий Иванов пишет своё программное стихотворение, где пафос возрождения прослеживается в могучей воле русских и чудодейственной воле Божьей:
Я твержу себе снова и снова, Что уж было написано "Слово О погибели Русской земли", Но ведь выжили, Превозмогли.
Ещё в 1999 году Геннадий Иванов написал удивительное стихотворение — видение исчезающей, словно подземная река, но вновь и вновь выходящей на свет Божий Руси:
Есть реки, которые вдруг пропадают из виду, Уходят под землю и долго текут под землёй. Россия — такая река, и теперь её ищут. А где она выйдет, — об этом не знает никто.
Плывут пароходы и яхты плывут с катерами, Рыбацкие лодки плывут по реке да баржи — И всё пропадает под землю, плывёт под горами. Плывут города и деревни, и солнце во ржи.
В марте 2007 года во время празднования юбилея В. Распутина лучший русский прозаик дал интервью "Дню литературы" — там те же неразрешённые
вопросы относительно выживания Руси, её отстаивания. Мысль В. Распутина перекликается с мыслью Г. Иванова о том, что подлинная Русь ушла в невидимое миру пространство, осталась видимой лишь для тех, кто умеет её разглядеть, для тех, кто её понимает: "Россию, особенно сейчас надо искать в тысячелетней её толще. Надо искать в национальной России… Даже президент и его окружение взаправду или понарошку, но вынуждены говорить о национальной России. Пусть у них риторика будет, но — риторика национальная и патриотическая. Я думаю, это один из доводов к тому, что наши усилия не были напрасны.
Не думаю, чтобы Россия взяла и исчезла. Не можем же мы за двадцать лет исчезнуть! Рим или Египет — страны, которые жили больше наверху (они исчезали столетия. — А. Б.).Россия всегда была утоплена глубже. Всегда жила какой-то подземной жизнью. При Иване Грозном и при Петре Первом, при Николае и при Сталине. Подземная Русь, как в айсберге, всегда была больше видимого внешнего слоя. Когда попытались извлечь уроки Октября, когда нынешние разрушители стали задумываться, почему воспрянула Россия после семнадцатого года, они пришли к правильному выводу — надо бороться с исторической Россией. Надо уничтожать ту невидимую подземную её часть. Они решили нынче поднять эту историческую невидимую подземную часть, слегка возвеличить, привести в Кремль, сделать видимой, приобнять, прославить. Они согласились даже с Православием и тоже привели Церковь в Кремль, с целью тут же подменить её, сделать её ряженой. С видимой Россией им легче бороться. В результате у нас сейчас наверху ряженая Русь, но подлинная Русь по-прежнему ушла в укрытие. Не согласилась существовать вместе с нынешней властью. Она опять в глубине. Когда надо, снова вернётся".
Читать дальше
