Газета Дуэль: "К барьеру!"_2009_N 2

И вот, чтобы сотрудники всех этих четырех контор безбедно жили, очень нужно, чтобы в стране был экстремизм. В противном случае им нечем будет заниматься, их службы сократят, а дома у них детки будут кричать: «Папа, кушать хочу!». Могут ли они допустить, чтобы их детки остались голодными? Нет! Следовательно, сегодня журналисты в России это бараны, которые предназначены на шашлыки для Россвязьохранкультуры, прокуратуры, Управления «Э» и «правозаSHITников». Таким образом, даже если вы, умненькие журналисты, ни слова крамольного не напишете, этим людям что — с голоду из-за вас подыхать?

Это, как в анекдоте.

К остановленной машине подходит гаишник, козыряет:

— Старшина Петров и семеро детей.

— Да я же ничего не нарушил!

— А что — мои дети должны с голоду помереть, пока ты что-нибудь нарушишь?!

Фабриковать дела об экстремизме эти структуры будут разными способами (уже сейчас таких способов видно до десятка), я расскажу об одном, который, по идее, должен быть наиболее понятен журналистам. Это способ выдергивания отдельных слов, предложений или мыслей из контекста, что вы действительно написали. Что интересно, этот способ фактически запрещен не только русским языком, но даже законом «О противодействии экстремистской деятельности», однако разве есть закон, который бы постеснялись нарушить наши доблестные правоохранители, когда они хотят заработать или выслужиться перед начальством?

Поясню несколько утрированно. Вы пишете: «Не люблю я фашистов», а вам оставляют в цитате только «…люблю я фашистов» и выносят предупреждение за экстремистскую деятельность. А в суде, особенно московском, вы не соловей и вас там никто слушать не будет.

Так вот, я полагаю, что нашел против этой подлости противоядие, но, чтобы оно подействовало, нужно, чтобы его поняли, дружно поддержали и применили все СМИ.

В Таганском суде я первую дозу этого противоядия и впрыснул. Однако, немного подробнее об этом деле, чтобы было понятно, о чем идет речь, поскольку дело абсолютно типичное.

«Дуэль» опубликовала статью «Симбиоз КГБ и евреи», Россвязьохранкультура определила ее как экстремистскую и вынесла газете Предупреждение, а мы обратились в Таганский суд с заявлением, о признании этого Предупреждения незаконным, и статьи «Симбиоз КГБ и евреи» не экстремистской. Но 14.11.07 получили сообщение, что Россвязьохранкультура, наконец, поступила по закону и подала в прокуратуру заявление о том, чтобы прокуратура вышла в Замоскворецкий суд с представлением о признании этой статьи экстремистским материалом. Поскольку Замоскворецкий суд уже приступил к рассмотрению наличия экстремизма в этой публикации, рассматривать вопрос экстремизма статьи в Таганском суде было уже нельзя, поэтому мы вынуждены были сократить заявление только до признания Предупреждения незаконным, как выданным до суда, о признании материала экстремистским и всего за публикацию одного материала.

Однако Таганский суд, вместо рассмотрения незаконности вынесенного предупреждения, вынес Определение приостановить данное дело до вступления в законную силу решения Замоскворецкого районного суда.

Техника фабрикации, как видите, без затей — незаконным Предупреждением Россвязьохранкультуры доказывается экстремизм статьи, а потом экстремизмом статьи доказывается законность Предупреждения.

И Мосгорсуд оставил решение Замоскворецкого суда в силе, написав: «Доводы Мухина Ю.И. о незаконности действий Федеральной службы при внесении предупреждения суд обоснованно нашел несостоятельными, поскольку в установленном законом порядке указанное предупреждение не оспорено».

То есть, то, что Таганский суд чуть ли не на полтора года приостановил дело по признанию Предупреждения Россвязьохранкультуры незаконным, Мосгорсуд без колебаний счел доказательством экстремизма газетной статьи, за публикацию которой вынесено Предупреждение.

Теперь наступила очередь Таганского суда признать законность Предупреждения Россвязьохранкультуры. И я 29 апреля на подготовительном заседании увеличил исковое требование, дополнив свое заявление следующим противоядием. Итак, я написал Таганскому суду:

«Закон «О противодействии экстремистской деятельности» в статье 1 дал понятие экстремистского материала: «Предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях». То есть, для закона нет разницы, является ли таким документом статья журналиста или документ государственного органа, и это понятно, поскольку статья 19 Конституции устанавливает: «Все равны перед законом и судом».