Армен Гаспарян - Операция Трест. Советская разведка против русской эимиграции. 1921-1937 гг.

А ведь к этому моменту «Трест» медленно, но верно выходил на финишную прямую. Все же прошло уже пять лет, как Якушев морочил голову всей эмиграции. В трясину «ничегонеделания» погрязла некогда боевая Захарченко-Шульц. Ее муж Радкевич, томимый ревностью жены к Стауницу, стал злоупотреблять спиртным. Все это наслаивалось на постоянные попытки генерала Кутепова реанимировать террор. Но на практике дальше разговоров дело не шло. А если и шло, то совсем не так, как бы хотелось Александру Павловичу.

Он сумел договориться с Якушевым, что отправит в Россию трех офицеров, которые проведут теракт. Они прибыли. Один из них, полковник Сусалин, заподозрил, что «Трест» — все же провокация ГПУ. Свои предположения он высказал чекисту Старо-ву. И бесследно исчез в тот же вечер. Захарченко потом сказали, что якобы его узнали на улице болгарские коммунисты. Она так ничего и не заподозрила.

В декабре 1926 года Якушев в очередной раз прибыл в Париж, на встречу с генералом Кутеповым. Согласно плану, разработанному Менжинским, нужно было завлечь легендарного белого вождя в Советскую Россию. И повод хороший придумали: заседание политсовета монархической организации Центральной России. Но Кутепов отказался.

Дальше были встречи с галлиполийцами, финансистами и, наконец, с великим князем Николаем Николаевичем. Якушев старательно рассказывал всем, с какими трудностями сталкивается «Трест», как не хватает смелых и решительных людей и как необходимы средства на борьбу с большевиками. А у великого князя он, помимо денег, попросил еще и портрет с собственноручной надписью. Для политсовета МОЦР. А заодно и обращение к Красной армии. И то, и другое он получил накануне отъезда в Советскую Россию из рук генерала Кутепова.

Прощались ненадолго. На конец марта 1927 года было запланировано военное совещание с лидерами «Треста» в Финляндии. Но Якушев на него не поехал. Вместо него отправился генерал Потапов. Менжинский рассудил так: штатскому человеку нечего там делать. И тогда же на Лубянке впервые задумались о том, что «Трест» пора закрывать. Все труднее становилось сдерживать Кутепова, который все настойчивее требовал террористических актов. Разоблачить монархическую организацию Центральной России было поручено Стауницу. Справился он с этим блестяще.

Он признался Захарченко-Шульц, что является тайным агентом иностранного отдела ГПУ. Что Якушев, Потапов и все остальные водят эмиграцию за нос. Что нужно немедленно бежать из Советской России, чтобы предупредить генерала Кутепова.

Они так и поступили. 13 апреля 1927 года Стауниц и Захар-ченко перешли советско-финскую границу. Чуть позже покинули родину Радкевич, Каринский и Шорин. А спустя неделю в советских газетах появились сообщения о разгроме белогвардейского подполья, которым руководил великий князь Николай Николаевич. Но это было еще только начало...

9 мая 1927 года в рижской газете «Сегодня» на первой полосе была напечатана статья «Советский Азеф»: «Опперпут — это в действительности Александр Оттович Уппелиньш, латыш из окрестностей Режицы, бывший агент ЧКи ГПУ, работавший под различными кличками — Опперпут, Селянинов, Штауниц и др.

В 1921 году Опперпут появился в Варшаве и вошел в организацию Савинкова. По делам этой организации он несколько раз переходил в СССР, где, как выяснилось впоследствии, сообщил чекистам все данные о деятельности организации. По доносам Оп-перпута расстреляли очень много лиц не только в Москве и Петербурге, но и во многих городах. В своей провокаторской работе Опперпут не остановился и перед тем, чтобы передать в руки красных палачей свою невесту и двух ее сестер. Все трое были расстреляны.

В1922 году Опперпут выпустил брошюру, в которой с самой циничной откровенностью сам рассказывал о своей провокационной работе.

После этого в течение долгого времени работа Опперпута на ЧКи ГПУ шла в полной тишине, а затем весной этого года он по-

явился в Гельсингфорсе и оттуда стал забрасывать многие зарубежные крупные газеты своими предложениями дать разоблачительный материал о деятельности ЧК.

В своих письмах в редакцию «Сегодня» Опперпут рассказывает, чти ГПУ предлагало ему единовременно 125 000 рублей золотом и ежемесячную пенсию в 1000рублей при условии, чтобы он не приступал к своим разоблачениям».

А уже 17 мая в этой же газете был опубликован и о1вет самого Стауница:

«Ночью 13 апреля я, Эдуард Опперпут, проживавший в Москве с марта 1922 года под фамилией Стауниц и состоявший с того же времени секретным сотрудником контрразведывательного отдела ГПУ, бежал из России, чтобы своими разоблачениями раскрыть всю систему работы ГПУ и тем принести посильную пользу русскому делу.