Джереми Кларксон - Мир по Кларксону

Цирки – штука очень жестокая. В цирке выступают кенгуру, которых заставляют боксировать друг с другом, пока у них не слетают головы. Когда активисты по правам животных открывают клетки, в которых содержатся цирковые животные, они обнаруживают, что слоны поедают собственное дерьмо, а тигры питаются своими же хвостами. Нет, если бы они выловили лис, дали им марихуаны и заставили их прыгать через огненное кольцо, это был бы номер. Лисы заслуживают унижения. Но я не могу смотреть, как льва, царя зверей, заставляют прислуживать на тумбе, как какого-нибудь пуделя.

Точно так же я не выношу «современный» цирк, который пришел на место классического «чипперфилдского». Эти стараются донести до зрителя какой-нибудь информпосыл, и обычно это посыл про Маргарет Тэтчер. «Дамы и господа, следующий номер нашей программы Дейв Спат, мим, в своеобычной манере он расскажет нам о связи между подушным налогом и апартеидом».

Выступления канадских и французских трупп также тяжело назвать семейным развлечением: они очень любят номера, в которых карлики жонглируют бензопилами.

Все выглядит так, словно мы на заре нового тысячелетия похоронили цирк как искусство и забыли о нем. Так что же занесло меня туда на прошлой неделе?

Представления не имею, но могу сказать следующее. То живое представление, которое я имел честь пронаблюдать, порвало в клочья танцовщицу Дарси Бассел, а на прошедшей неделе досталось и Rolling Stones.

Все это называлось цирком Джиффорда. Шоу происходило в шатре, размеры которого известны всем, кто когда-нибудь поднимался на Эверест. Напрочь отсутствовали клоуны в жутких костюмах, никто не измывался над бедными животными. Единственное животное появилось в конце представления. Это была собака кого-то из зрителей. Она вошла на арену и начала метить несуществующие углы. Это был такой элемент шоу.

В представлении принимают участие два жонглера из Эфиопии, которые побивали все возможные мировые рекорды в жонглировании. В труппе также выступили Ральф и Селия, которые вышли на арену в викторианских купальных костюмах и стали играть в некое подобие воздушного волчка. Вы знаете, что можно стоять на одной ноге, в то время как у тебя на носу балансирует женщина? До сих пор я этого не знал.

Я бы не хотел выглядеть таким занудливым старикашкой, который считает телевизор оком дьявола, но в этих простых деревенских развлечениях есть нечто возвышенное и умиротворяющее. Я был потрясен, когда актер, балансируя на трапеции, снял с себя штаны. Мне еще ни разу не удалось проделать этот трюк и удержаться на ногах, даже когда я стоял на полу в собственной спальне. Все номера были такими близкими и понятными каждому, все было такое уютное, маленькое и малобюджетное, и никто не собирался надувать вас компьютерными спецэффектами.

А разве не в этом смысл любого развлечения – наблюдать, как кто-то может сделать вещи, которые ты сам сделать не можешь? «Большой брат»? Нет уж, лучше большой цирк. И если вы один из тех двадцати миллионов, которые каждый вечер тупо пялятся в стенку только потому, что больше нечем заняться, попробуйте сходить в местный цирк. Вам понравится.

Я хотел закончить эту заметку какой-нибудь остротой. Но так как я теперь возвышен и умиротворен, пожалуй, попрощаюсь иначе.

Приходит козел на биржу труда и на прекрасном английском просит подобрать ему какую-нибудь работенку. Опешивший клерк, порывшись в бумагах, направляет его в цирк.

– В цирк? – переспрашивает козел. – А на фига цирку каменщик?

Цены на недвижимость балансируют на краю бездонной пропасти, и уже скоро дом с количеством комнат меньше шести или семи будет стоить меньше, чем его содержимое.

Тому есть отличное объяснение. В скором будущем каждый частный дом в Англии окажется стоящим на взлетной полосе какого-нибудь из задуманных правительством аэропортов. Аэропорты будут в каждой деревне, в каждой долине, в каждом захудалом городишке. Даже Регби не обойтись без аэропорта с шестью терминалами, четырьмя посадочными полосами и забором длиной в пять тысяч миль. И Ноттингем не забудут, и Эксетер.

Мысль, которая стоит за всем этим, проста до ужаса. Правительство, которому вскружили голову грандиозный Купол тысячелетия и не менее грандиозный фейерверк «Огненная река» на Темзе, посчитало, что в 1901 году никто из англичан не пользовался коммерческими авиалиниями, зато в 2001-м количество желающих дошло до 180 миллионов. С помощью такого рода подсчетов они пришли к выводу, что к 2030 году английские аэропорты будут принимать и отправлять уже 500 миллионов человек.