Если учесть тот факт, что и Путин, и Медведев - политики без ярко выраженной воли к власти, поднявшиеся к властным вершинам не в ходе многолетней жесткой политической борьбы, а благодаря стечению ряда обстоятельств, их возможное соправление следует рассматривать как уникальный политический эксперимент. Но эксперимент, противоречащий законам российской политической культуры, российским политическим традициям и проходящий в условиях повышенного риска.Карма неудачи, или Дмитрий Медведев перед Роком историиУже давно политическим анекдотом стало чередование во главе Российского государства волосатых и лысых правителей, «молчунов» и «говорунов» (примечательно, что волосатые почти всегда оказывались «молчунами» - Николай II, Сталин, Брежнев, Черненко, Ельцин, Медведев)[5].Актуальной задачей прогнозирования политических рисков в России является выявление циклической и волновой динамики развития политической системы и политической элиты. Для понимания логики реформ и контрреформ, модернизации и стагнации, политической дифференциации и интеграции представляется продуктивным трехчастный персональный цикл российских правителей. В каждом из циклов существует достаточно жесткая модель последовательной смены трех правителей с тремя разными ролевыми функциями: сначала появляется правитель-инноватор, проводящий относительно успешные реформы и привносящий социальные инновации, затем приходит правитель-консерватор, желающий стабилизировать и «подморозить» режим, а также провести контрреформы, и, наконец, возникает правитель-деструктор, чьи реформы оказываются неэффективными, в результате чего страна срывается либо в Смуту, либо в революцию, либо в серьезный кризис[6]. Затем начинается новый цикл - появляются очередные инноватор, консерватор-стабилизатор и деструктор и т.д.Практически каждый новый субъектный и немарионеточный правитель открывает собственную политическую эпоху, которая не является продолжением эпохи его предшественника, поскольку для собственного политического утверждения ему необходима опора в виде нового политического стиля, новой элиты, новой (обновленной) идеологии, новых государственных проектов, новых реформ (контрреформ).После неудач николаевской эпохи и проигранной Крымской войны воцаряется Александр II - царь-реформатор. Затем консерватор Александр III пытается провести контрреформы и «подморозить» политическую систему[7]. В результате «обморожения» политическая система стагнировала, и Николай II был вынужден пойти на экстренные либеральные реформы и созыв Государственной Думы. Тем не менее устойчивость развития оказалась подорванной - Первая мировая война предъявила российскому политическому режиму и Российской империи в целом такие вызовы, на которые они не смогли ответить.Трехчастный цикл действовал и при советской власти: «инноваторы» Ленин, Троцкий и целая когорта «пламенных революционеров» создали новое государство, новую квазирелигию, новый формат существования, новый большой архитектурный стиль (конструктивизм) и искусство авангарда. Затем «стабилизатор» Сталин на рубеже 1920-1930-х произвел радикальное переформатирование коммунистической доктрины, ценностей, стиля жизни, создал архитектурный стиль «сталинского ампира» и метод социалистического реализма в искусстве, развязал массовые репрессии против потенциально «ненадежных» представителей населения и элиты, провел гигантские мобилизации перед войной и во время войны. «Деструктор» и неудачный реформатор Хрущев начал политику «оттепели» - либерализации режима, существенно подкосившей устои коммунистической идеологии, а также запустил ряд удачных (освоение космоса) и значительно большее количество неудачных проектов, предопределивших его достаточно раннюю отставку в ходе дворцового переворота.Самого Брежнева сложно назвать реформатором, однако именно при нем проводились эффективные экономические реформы Косыгина. Андропов пытался «подморозить» стагнировавшую систему, Горбачев же стал ее спешно реформировать, запустил «перестройку» и объявил «ускорение», но поздно - все ресурсы для самосохранения были уже исчерпаны.После краха Советского Союза работает все та же трехчленная закономерность: Ельцин, Путин и «преемник» Путина. При Ельцине появляются инновации - рыночная экономика, свобода, анархия, новые политические, экономические и социальные отношения. При Путине - стабилизация, часто даже неадекватно жесткая: «порядок», «стабильность», «вертикаль власти», «борьба с олигархами», «восстановление внешнеполитической субъектности», «противостояние цветным революциям», создание позитивного образа Сталина и позднебрежневского застоя и т.
Читать дальше
