Генри Олди - Десять искушений матерого публиканта

Кстати, поскольку мы выяснили, что звезда — человек не слишком молодой, то «пиша» небрежно и быстро, он меньше устает. А это важно. Чем ты старше, тем это важнее. Оставаясь небрежным, ты получаешь мощный плюс — не вылетаешь из обоймы. У тебя продолжают выходить книги, и читатели их с удовольствием воспринимают. Повторяю: с удовольствием !

Если автор известный, то часть читателей начинает от него отворачиваться. Ладно, это полбеды. Ушло десять ценителей — прибежит двадцать неофитов. Гораздо хуже, что звезда разучивается работать над текстом. «Ну, хвалят же? Еще и премийку дали! Значит, все в порядке…»

Звезда теряет «спортивность» — умственную, интеллектуальную, художественную, душевную, в конце концов, творческую форму. Видит: нормально издаемся, новая книжка не хуже, чем прошлая, и почти не хуже позапрошлой (книга пятилетней давности была намного лучше, но об этом звезда уже забыла). И продолжает писать, как сложится, и трусцой бежит марафонскую дистанцию, не замечая, что уже и дистанция в шесть раз короче, и пробегает он ее в четыре раза дольше, и хрипит, и на поворотах оскальзывается. Но добегает же? А следом бежит восторженная толпа поклонников: «Ты крут! Ты велик! Ты наш кумир!».

Автор перестает быть профессионалом в смысле мастеровитости. Профессионалом в смысле зарабатывания денег он остается. Но речь-то о другом. Вот любопытный пример из иной области искусства. Попался мне альбом Rolling Stones середины 70-х. На обратной стороне обложки надпись: «Многие наши поклонники жалуются на плохое качество записи наших пластинок. Отвечаем: мы настолько популярны, что и так сойдет».

Это чрезмерное участие в интервью, эфирах, чатах, конвентах, теле- и радиопередачах. Предлагают, пишут, настаивают — начинаешь соглашаться. Издатель объясняет, что надо пиариться, все пристают…

Да, это реклама! Смейтесь сколько угодно — а звезда все время на слуху! Все время на виду! Тебя узнают на улице. Узнают в конторах. Узнают везде, где тебе что-то надо. Даже в магазине, где овощи продают, не обвешивают: «Вы знаете, мы вас видели…».

Это, безусловно, подпитывает тиражи. Можно ничего не писать, лишь публиковать интернет-дневники о том, как ты утром съел сливу и много думал по этому поводу. Звезда в телевизоре готовит яичницу, высказывает мнение о дождях на Занзибаре, обустраивает Россию и работает председателем земного шара… Писатель виден, и его книги раскупаются ! Спросите у торговцев: работает? — работает!

Возникает ощущение (в какой-то мере оправданное) твоей социальной значимости. Раз мое мнение насчет сортов виски, ввода войск в сопредельное государство, расцветки шорт в магазине «Адидас» так ценно обществу, что с утра до вечера журналисты обрывают мне телефон, — значит, я ого-го как статусен!

А нам — писателям, актерам, музыкантам — очень важно, чтобы нас любили. Это условие профессии. Если вы нас не любите, нам плохо жить. Вот шахтеру, в принципе, можно, чтобы его не любили широкие массы. Если же не любят актера, он хиреет. Физически хиреет, честное слово. Постоянное присутствие на сцене (телевидение, радио, пиар, выступления) стимулирует эту потребность в любви: человек дорывается до микрофона, и отдать его уже не в состоянии. Говорит, говорит, наворачивает слово на слово, точку поставить не может. И его видят. Его знают. Его уважают — кто б в телеящик пустил неуважаемого человека?!

Это положительным образом влияет на тиражи и гонорары.

Главный минус — это время. Время, оторванное от творчества: столько можно было написать за годы, потраченные на пиар… А есть еще и косвенно потраченное время — на то, чтобы выйти из состояния «человека перед камерой» и войти в состояние человека, пишущего книгу. Не проходит даром и нервное, умственное, душевное усилие.

Пиарофилия провоцирует «синдром левой задней ноги». Времени мало, а книжку дописать надо: у меня контракт. И я хочу, чтобы в этом году хотя бы одна книга у меня вышла в свет. У звезды, больной пиарофилией, образуется ложное чувство мессианства. Писатель начинает не говорить, а вещать по любому поводу, проповедовать, спасать мир. Добро бы еще на страницах книги — а не глянцевого журнала «Катерина». У него развивается гипертрофированное чувство собственной значимости.

Случается и так, что на экране звезда выглядит не лучшим образом. Сидит в эфире пьяная морда, несет ахинею, хамит в адрес коллег. А книги — загляденье! Хорошо, если зритель или читатель умеет разделять личность писателя и его книги, — но, к сожалению, так бывает не всегда. В итоге из-за неумелого пиара автор может потерять часть читателей. Читатель жесток. Кумиров он сталкивает с пьедестала так же легко, как и возвел. Некоторым звездам только кажется, будто они круто смотрятся в телевизоре. А на самом деле у них не наработана актерская техника, плохо с обаянием, в конце концов, харизмы нет. В книжках есть, а в телевизоре нет.