Лев Троцкий - Историческое подготовление Октября. Часть II - От Октября до Бреста

Мы не можем нести ответственность за эту гибельную политику Ц. К., проводимую вопреки воле громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии.

Мы складываем с себя поэтому звание членов Ц. К., чтобы иметь право откровенно сказать свое мнение массе рабочих и солдат и призвать их поддержать наш клич: Да здравствует правительство из советских партий! Немедленное соглашение на этом условии!

Мы уходим из Ц. К. в момент победы, в момент господства нашей партии, уходим потому, что не можем спокойно смотреть, как политика руководящей группы Ц. К. ведет к потере рабочей партией плодов этой победы, к разгрому пролетариата.

Оставаясь в рядах пролетарской партии, мы надеемся, что пролетариат преодолеет все препятствия и признает, что наш шаг вынужден сознанием долга ответственности перед социалистическим пролетариатом.

Ю. Каменев, А. И. Рыков, В. Милютин, Г. Зиновьев, В. Ногин.

4 ноября 1917 г.

ЗАЯВЛЕНИЕ В БОЛЬШЕВИСТСКУЮ ФРАКЦИЮ ЦИК

Уважаемые товарищи!

Ввиду того, что в порядок дня нашей фракции поставлен вопрос о фракционной и партийной дисциплине, я считаю своим долгом довести до вашего сведения следующее:

Я не считаю возможным во имя партийной дисциплины молчать, когда я сознаю, когда я чувствую всеми фибрами моей души, что тактика Ц. К. ведет к изоляции авангарда пролетариата, к гражданской войне внутри рабочего народа и к поражению великой революции.

Я не могу во имя партийной дисциплины замалчивать административный восторг представителей Военно-Революционного Комитета, вроде подполковника Муравьева, издавшего приказ о самосудах и конфискации предприятий, – приказ, достойный щедринских генералов.

Я не могу во имя партийной дисциплины молчать перед лицом уничтожения инакомыслящей прессы, обысков, произвольных арестов, гонений и преследований, которые пробуждают глухой ропот во всем населении и вызывают представление у трудящихся масс, что режим штыка и сабли и есть та самая диктатура пролетариата, о которой социалисты проповедовали в течение долгих десятилетий.

Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда один из народных комиссаров угрожает бастующим чиновникам, что он снимет их с учета и отправит на фронт, и требует от почтово-телеграфных служащих и рабочих подчинения под угрозой лишения хлебных карточек.

Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда такого рода поступками и заявлениями отменяется завоеванное кровавой борьбой рабочих право коалиции, которое, несомненно, останется и в социалистическом строе, как право отстаивать путем прекращения работ свои политические и экономические требования.

Я не могу во имя партийной дисциплины молчать и нести моральную или политическую ответственность, когда ответственный руководитель фракции делает заявления о том, что за одного нашего мы убьем пять противников, – заявления, имеющие тот недостаток, что они уже делались Гинденбургом, обещавшим сжигать три русских деревни за одну прусскую.

Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда Военно-Революционный Комитет распоряжается бесконтрольно судьбами страны, когда он издает фантастические декреты об исключительных судах, когда он, помимо военных операций, вторгается в область гражданского управления страной.

Я не могу во имя партийной дисциплины затушевывать глухое недовольство рабочих масс, боровшихся за Советскую власть, которая по недоступной их пониманию комбинации оказалась властью чисто большевистской.

Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда марксисты, рассудку вопреки и наперекор стихиям, не хотят считаться с объективными условиями, повелительно диктующими нам, под угрозой краха, соглашение со всеми социалистическими партиями и немедленное прекращение войны внутри революционной демократии для совместной борьбы против Каледина.

Я не могу во имя партийной дисциплины предаваться культу личности и ставить политическое соглашение со всеми социалистическими партиями, закрепляющими наши основные требования, в зависимость от пребывания того или иного лица в министерстве и затягивать из-за этого хотя бы на одну минуту кровопролитие.

Я не могу, наконец, во имя партийной дисциплины молчать, когда каждый день борьбы на внутреннем революционно-демократическом фронте углубляет раскол в рабочем классе, затрудняет борьбу с контрреволюцией и ведет революцию, а вместе с ней и Россию, к неизбежному краху.