Лев Троцкий: Между империализмом и революцией

И вот мы наблюдаем необъяснимый на первый взгляд рецидив неистовства: все те обвинения – политические, правовые, нравственные, уголовные, – какие ранее направлялись против Советской системы в целом, теперь мобилизованы против Советской власти в Грузии. Оказывается, что именно здесь, в Грузии, Советы не выражают воли народа. А в Великороссии? Неужели забыт разгон Учредительного Собрания при помощи «латышских и китайских полков»? Разве не доказано давно, что, не имея нигде корней, мы всюду приводим «извне» (!!!) вооруженную силу и выметаем ко всем чертям самые солидные демократические правительства со всеми их корнями? Ведь именно с этого вы начинали, господа! Ведь именно поэтому вы предсказывали падение Советов через несколько недель: и Клемансо – в начале версальских переговоров, и Каутский – в начале германской революции. Почему же теперь речь идет только о Грузии? Потому, что Жордания [13]и Церетели живут в эмиграции? А все другие: азербейджанские мусаватисты [14], армянские дашнакцаканы [15], кубанская рада, донской круг, украинские петлюровцы, Мартов и Чернов, Керенский и Милюков? Почему такое преимущество грузинским меньшевикам перед московскими? Для грузинских меньшевиков они требуют возвращения власти, а для московских – только изменения меры пресечения. Это не очень логично, но политическая цель слишком ясна. Грузия – свежий повод для новой мобилизации вражды и ненависти против нас в затянувшейся позиционной войне. Таковы законы войны «на истощение». Наши противники воспроизводят in octavo то самое, на чем провалились in folio.

Этим определяется в значительной мере содержание и характер нашей работы. Нам пришлось снова перебирать вопросы, уже нашедшие свое принципиальное истолкование, в частности, в нашей книге «Терроризм и коммунизм». Мы стремились на этот раз достигнуть наибольшей конкретности. Задача состояла в том, чтобы на частном примере показать действие основных сил нашей эпохи. На истории «демократической» Грузии мы пытались проследить политику правящей социал-демократической партии, вынужденной определять свой путь между империализмом и пролетарской революцией! Мы хотели бы надеяться, что именно детальная конкретность изложения позволила приблизить внутренние проблемы революции, ее потребности и ее трудности к пониманию такого читателя, который не имеет прямого революционного опыта, но заинтересован в том, чтобы овладеть им.

Мы не всегда в тексте приводим ссылки на источник: это было бы слишком утомительно для читателя, особенно иностранного, так как дело идет о русских изданиях. Кто захотел бы проверить наши цитаты и получить более полные документальные данные, того отсылаем к следующим брошюрам: «Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии», Тифлис 1919 г.; «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика и Грузинская Демократическая Республика и их взаимоотношения», Москва 1922 г.; Махарадзе, «Диктатура меньшевистской партии в Грузии», Москва 1921 г.; Мещеряков, «В меньшевистском раю», Москва 1921 г.; Я. Шафир, «Гражданская война в России и меньшевистская Грузия», Москва 1921 г.; того же автора «Тайны меньшевистского царства», Тифлис 1921 г. Две последние брошюры основаны на разработке части материалов, найденных специальной комиссией Коммунистического Интернационала в Грузии и в Крыму. Кроме того, мы пользовались архивом Народных Комиссариатов Иностранных Дел и Военного.

Наше изложение, как и наши источники, не могут и в отдаленной степени претендовать на полноту. Наиболее ценные материалы не доступны для нас: это вывезенные бывшим меньшевистским правительством наиболее компрометирующие документы, равно как и архивы соответственных учреждений Великобритании и Франции, начиная с ноября 1918 г.

Если бы добросовестно собрать эти документы и издать их, получилась бы очень поучительная хрестоматия для руководителей II и 2 1/2 Интернационалов. При всей затруднительности финансового положения Советской Республики, правительство ее, несомненно, взяло бы на себя расходы по изданию. Незачем и говорить, что при условии взаимности оно обязалось бы передать для такого издания все без исключения документы советских государственных архивов, относящихся к Грузии. Мы очень опасаемся, что наше предложение не будет принято. Ну, что ж: придется подождать, пока найдутся другие пути, чтобы тайное сделать явным. В конце концов, такой день настанет.

Москва,

20 февраля 1922 г.