Но главное, если людей беспокоит не завоз черного хлеба пополам с отрубями, а хождение доллара, — значит кой-какие доллары у народа в Норильске имеются, хотя, естественно, подавляющее большинство норильчан — жертвы финансовых пирамид. Средняя зарплата в промышленном районе около 3,5 тысяч “новых” рублей. Причем это именно средняя величина — для тех, кто непосредственно участвует в производстве, она существенно выше. Скажем, на Медном заводе это 5,5 тысяч. То есть по докризисному курсу — под тысячу долларов. А прожиточный минимум в Норильске, составляющий в общем-то немалую сумму в 1,4 тысячи, все же втрое меньше средней зарплаты. Такой показатель, конечно, большинству регионов России и не снился. А связано это с тем, что производство в Норильском промышленном регионе вот уже три года, как растет на 5-6 процентов в год. Растет и экспорт, который, к сожалению, связан со снижением потребностей отечественной промышленности в цветных металлах. Но на производстве рост на сорок с лишним процентов экспортной составляющей сказался самым положительным образом.
Но так было не всегда. К 1995 году в собственности государства оставался лишь 51 процент голосующих акций, что составляло уж совсем смешную цифру в 38 процентов от уставного капитала. Остальное было продано в ходе закрытой подписки и чекового аукциона. Акционерами РАО “Норильский никель” оказались 270 тысяч человек и около 700 российских и зарубежных компаний, располагавших 1-2 процентами акций. Но ни государству, ни комбинату это практически ничего не принесло.
От имени государства в Совет директоров входил ряд чиновников федерального и регионального уровня, но на дела в РАО они не влияли. Единовластным хозяином оказался генеральный директор Филатов.
Надо сказать, что в начале 90-х годов для экспортеров цветных металлов на мировом рынке сложилась очень благоприятная ситуация — цены на биржах выросли вдвое против средневзвешенных (в настоящее время, наоборот — мировые цены упали в четыре раза, то есть вдвое опять-таки по отношению к средним). Однако задолженность по налогам перед государством росла, объем производства падал, а сбытом продукции занимались более 400 фирм, оставлявшие предприятие практически без прибыли. Нерационально тратились и средства, которые все-таки приходилось “показывать” казне: росла численность работников комбината, причем не занятых непосредственно в производстве, вкладывались средства в строительство жилья и объектов соцкультбыта, обернувшееся потом “незавершенкой”, а жизненно важные проблемы модернизации производства оставлялись “на потом”. Отсутствовал ясный и прозрачный бухгалтерский учет. Северный завоз каждый год становился стихийным бедствием. Переселение в южные районы норильчан откладывалось до лучших времен, и наоборот, население росло, а производство падало. В таких-то условиях на РАО “Норильский никель” в 1996 году пришел новый владелец.
ЭТОТ НОВЫЙвладелец не очень-то стремился вступать в права собственности, поскольку ни государство, ни потенциальные инвесторы не знали и не понимали, что на самом деле происходит на предприятии. В результате государство получило сначала кредит в 170 миллионов долларов, которые немедленно испарились, а инвестор лишь через полгода смог добиться того, чтобы новый гендиректор Александр Хлопонин приступил к реальному руководству производственным процессом, кстати, изучив досконально не только финансово-экономическую сторону, но и чисто технологические проблемы производства. Даже экскаватором обучился управлять. В общем, прикипел человек к производству, стал своим среди своих. Проговорился в конце: мол, “не хотели сор из НАШЕЙ избы выносить, да люди есть люди”.
Государство получило затем еще 100 миллионов долларов непосредственно в федеральный бюджет, а потом еще 70 миллионов было уплачено в счет долгов “Норникеля” во внебюджетные фонды. 170 миллионов кредита казна тоже “заиграла”. Итого, 340 миллионов в доход государства от акта формальной передачи имущественных прав.
За 1996-97 годы “Норникель” уплатил 2,5 миллиарда долларов в бюджеты всех уровней. Около 2 миллиардов ушло за это время и на финансирование федеральной собственности, которая по сей день остается на балансе комбината. Еще 2 миллиарда составила зарплата работников Норильского промышленного района. И все это за счет роста производства, причем экспортно-ориентированного: в данном случае это чистое воплощение модели подъема экономики, принятой британскими лейбористами в период после Первой мировой войны. Так что сравнение Филатова с Хлопониным — явно в пользу последнего.
Читать дальше
