Сергей Сурин - Допрос военнопленных

Такие явления могут встречаться при допросе пленных, поэтому от офицера-разведчика требуется большая тщательность при проверке всех их личных документов.

Очень часто приходится слышать, что недостаток времени мешает офицеру-разведчику знакомиться с личной перепиской пленных. Бесспорно, чтение писем отнимает много времени, особенно если учесть неразборчивость почерков и нередко путаную манеру изложения.

Нельзя требовать, чтобы офицер-разведчик читал все письма, отобранные у пленных. Однако в аппарате начальников разведки корпусов и армий, где пленный подвергается полному допросу, чтение или хотя бы краткий просмотр этих писем обязателен. При первичном допросе чтение или просмотр писем обязательным не является.

Письма очень часто служат прекрасным источником сведений о состоянии тыла противника. В отдельных фразах, ускользнувших от внимания военной цензуры противника, встречаются очень ценные сведения, которые помогают офицеру-разведчику судить о состоянии тыла противника, о господствующих там настроениях и моральном состоянии населения.

Офицер-разведчик обязан помнить, что боевой дух армии противника всегда зависит от настроений тыла.

В октябре 1943 г., во время боев по ликвидации немецкой группировки в районе Таманского полуострова, у солдата 667-го пехотного полка, взятого в плен в районе Кучу-гуры, были изъяты письма, полученные им от родных, а также его последнее неотправленное письмо. Семья пленного состояла из трех братьев, двух сестер, отца и матери. Письма очень четко характеризовали положение в фашистской Германии и настроения в немецкой армии. Приводим переводы некоторых из этих писем.

Гюнтеру Фельске от брата, Хорста Фельске

(Полевая почта 0570-‚) 3.12.42

«Вчера я получил из дома первое письмо, благодаря которому мне удалось напасть на твой след. Поверь, я просто обалдел, узнав о том, что ты стал солдатом. Я был уверен, что уж для тебя твоя фирма сумеет получить броню. Ты – и вдруг солдат! Да еще в России! С ума спятить можно… Скажи, тебя хоть по крайней мере обучили чему-нибудь? Или ты будешь обучаться в России? Я слышал, что теперь новобранцев обучают прямо на территории противника… Что ты скажешь по поводу гибели Герберта Заука? Я думаю, что к концу этой войны мы не досчитаемся многих друзей. Суровая война! И лишь по ее окончании мы многое узнаем».

Гюнтеру Фельске от сестры Эльзы

Берлин, 7.1.43

«…Выслушай, дорогой Гюнтер, печальную новость: Фильдс убит… Это так страшно, что трудно себе представить. Но это надо перетерпеть, так как другого исхода нет. Когда-нибудь эта война окончится…»

Ему же от сестры Эльзы Берлин, 19.1.43

«…У нас в субботу и воскресенье были воздушные тревоги. Обе в половине восьмого вечера, и каждый раз они

продолжались по два часа. Были сброшены зажигательные бомбы, и наш район пострадал. Больница Урбана сгорела.

Левая половина дома №18 по нашей улице рухнула. По Блюхерштрассе нет ни одного дома с целыми стеклами. Район Халлешес Тор стал пустыней. В Дейчландзал тоже попало. Купол провалился как раз во время спектакля. Сколько там было человеческих жертв – не знаю. Говорят, будто посетителей успели во-время выпустить. Скажу прямо, это был ужасный вечер… А в воскресенье мы снова сидели в подвале, но на этот раз бомбили другой район.

Правда, в бомбардировке ничего хорошего нет, но все же не следует из-за нее терять головы…»

Ему же от сестры Эльзы Берлин, 23.2.43

«…Дорогой Гюнтер, мне снова надо поступать на работу, так как все бездетные женщины теперь обязаны работать во имя обеспечения победы. Это позволит призвать на военную службу всех мужчин. Я согласна итти работать, лишь бы война была выиграна.

Надеюсь, ты жив и здоров. Знаешь ли ты, что Пауль из. дома №33 убит под Сталинградом?..».

Ему же от матери Берлин, 4.3.43

«…Второго марта на Берлин был ужасающий налет. Пожалуй, самый большой из всех, которые мы до сих пор пережили. Все дома по Шипкештрассе, Гоберштрассе и Биркештрассе сгорели или рухнули. Люди еще до сих пор завалены в подвалах. Они пытаются вылезть оттуда, но напрасно. Как это страшно и печально! Берлин и его предместья жутко пострадали и опустели.

…Сегодня в пять часов вечера снова прилетал их разведчик. Сейчас, когда приблизился вечер, мы с ужасом ожидаем воя сирены. Думаю, что нам предстоит много пережить!»

Ему же от сестры Эльзы Берлин, 6.3.43

«…Ты, вероятно, знаешь, что произошло в Берлине? Все закрыто. Рестораны, кафе, все, все!.. То, что не служат интересам войны, – закрыто. Весь персонал этих предприятий должен начать работать на оборону. Повсюду призвали тех, кто ранее не был мобилизован. Во вторник и среду снова были воздушные налеты. Ах, если бы наши воздушные силы поскорее освободились на востоке!»