Лев Данилкин - Нумерация с хвоста. Путеводитель по русской литературе

В декабре 2008 года из регионов стали поступать новости о массовых протестах против планируемого в январе 2009-го – в рамках протекционистских мероприятий по защите отечественного автопрома в условиях кризиса – повышения пошлин на автомобили иностранного производства (которые, между прочим, если читать современные романы внимательно, нередко выступают в роли легко прочитываемых знаков немудреного благополучия и ненадежной стабильности: герои Слаповского владеют стареньким, но приличным автобусом «Мерседес», офисный менеджер из «Таблетки» Садулаева – серым «Рено Логаном». «Мерседес» кажется воплощением той самой мечты о России, в которой предприимчивые индивидуумы, представители «малого бизнеса», своими руками выстраивают свое благополучие; но на самом деле, показывет Слаповский, это очень хрупкая мечта; «Мерседес» ничем не защищен, проницаем и, при неблагоприятном стечении обстоятельств, моментально превращается в передвижной ад; зависимость этого «островка благополучия» от внешних факторов исключительно высока. Хороший символ нынешней России. То же и с серым садулаев-ским «Логаном», выбранным героем из богатейшего разнообразия серых машин и заставляющим своего владельца всякий раз идти на сделки с совестью, только бы его не выгнали с работы – потому что за купленную в кредит машину надо все время платить. Хороший символ российского капитализма-для-всех.) К переводным книгам также иногда применяют термин «иномарки» – но на этом материал для уподобления книжной промышленности автомобильной исчерпывается. На переводы нет смысла вводить ни заградительные пошлины, ни тем более квоты; русские тексты не нуждаются в протекционистских мерах и в состоянии конкурировать естественным образом.

2008 год был годом куриц, про которых и так было известно, что они несутся золотыми яйцами; годом «вторых романов». Подавляющее большинство авторов, о которых идет речь в путеводителе, даже малоизвестные, на самом деле не были новичками в литературе и уже имели в активе хотя бы одну книжку, – даже Елена Некрасова («Гиль-Гуль»), даже Станислав Буркин («Волшебная мясорубка»), даже Хуснутдинов («Данайцы»), даже Самсонов («Ноги»), даже Мильштейн («Школа кибернетики»), даже Кунгурцева («Волшебный мел»), даже Бригадир («Дневник тестировщика»).

В 2008-м было гораздо меньше, чем обычно в последние годы, интересных дебютов. Пожалуй, единственные по-настоящему новые имена из тех, о ком следует упомянуть, – это Иван Наумов («Обмен заложниками»), Олег Журавлев («Соска») и Всеволод Бенигсен («ГенАцид»). В дебютанты можно записать и Александра Архангельского, который точно не писал прежде романов, но его библиография выглядит настолько внушительно, что назвать его новичком язык не поворачивается.

Дефицит новых имен можно было бы интерпретировать как тревожный симптом – клуб, даже самый закрытый и привилегированный, должен пополняться новыми членами, свежей кровью, – иначе, какова бы ни была степень сегодняшнего процветания, ни о каких перспективах в будущем говорить не приходится.

С другой стороны, интуитивно не кажется, что пора тревожиться; уж точно нельзя сказать, что отечественную литературу делают старики: средний возраст, наверное, лет 37.

Уменьшение числа дебютов может иметь и более простое объяснение – издательский барьер стал выше; издательства имеют возможность отказаться от экспериментов с незнакомыми авторами, раз те, кто уже имеет в активе хоть что-то, продолжают писать достаточно для заполнения тематического плана.

Это любопытное явление – по-видимому, означающее, что литература подбирается, замыкается, становится – опять – профессиональным сообществом, куда перестают пускать всех желающих «с улицы». Это, конечно, еще не Союз писателей, однако инстанция, требующая от писателя предъявления некоего «членского билета», потихоньку возникает.

Что, по-видимому, означает: бурный приток в литературу новых имен закончился. В 2006– 2007-м мы наблюдали странный период, когда в литературу инвестировали (это даже не называется «писали») «все» – и издательства публиковали «всех»: телевизионных, глянцевых и интернет-селебрити. Этих «всех» в 2008-м поубавилось – вряд ли потому, что меньше стали писать, скорее, менее охотно печатали. Это значит также, что идиотский издательский эксперимент нулевых – неслыханного, надо сказать, размаха – по вовлечению в литературную деятельность всех желающих все-таки прекращается.