Ничего страшного, вся история человечества за последние несколько тысячелетий есть постепенное, с отступлениями возвращение из казармы в ресторан. В тот, высшего класса ресторан, где звёзд без счёта, а кухня и зал одно, где Хозяин и гости — одно, и всё, что приготовит один, любой и каждый, хватает на всех и всем нравится.
Выборы — замечательное, весёлое и доброе изобретение, превращающее политику в разновидность игры. Можно очень серьёзно относиться к футболу, но всё же гонять по полю мяч занятие не столь серьёзное, как Куликовская или любая другая битва. Можно очень серьёзно относиться к политике, но всё-таки опускание в ящик листочка бумаги не столь серьёзно, как война Алой и Белой Розы. Правда, выборы могут быть так или иначе связанными с войной гражданской или какой другой, но всё-таки связь достаточно косвенная. Школьникам очень трудно запомнить результаты выборов в Учредительное собрание, или в рейхстаг, потому что ежу понятно, что революция и гражданская война в России, равно как и Вторая мировая война, начались не из-за голосований, вообще не по одной какой-то причине.
Научиться выбирать означает научиться быть весёлым и добрым, принимая волю большинства — если она кажется нам глупой — как принимают грозу и землетрясение весёлые и добрые люди, не теряя духа, не теряя веры в людей. Именно внутренняя уверенность в себе может сделать выборы демократической процедурой. Человек робкий придаёт такое значение мнению большинства, что не в силах смириться с тем, что это мнение окажется неблагоприятным. Если он революционер и видит торжество контрреволюции, он унывает; но уныние овладевает и белогвардейцем, который видит победу революции. Главное же: даже победивший революционер (или контрреволюционер) после первой бурной радости вскоре опять впадает в уныние. Потребность в постоянной опоре на окружающих есть такая же разновидность наркомании как курение. Сперва достаточно пары сигарет в день, а ко дню кончины и двух пачек мало. Относящиеся к выборам чересчур серьезно сперва радуются победе хотя бы относительным большинством, но когда они волнуются от того, что за их любимые идеи или вождя проголосовали лишь 98 процентов избирателей, — конец режима явно близок.
Выборы в России появились после долгого перерыва лишь в 1990 году и почти сразу закончились — во всяком случае, перестали быть честными. Это ещё не беда. Беда началась, когда защитники демократии стали говорить, что итог выборов может привести к гражданской войне и гибели миллионов людей. Такая горячность хуже и погибельнее любой гражданской войны.
Эти страсти тихо разъедают душу. Но серная кислота, которую не выплескивают другому в лицо (хотя и это уже есть), а выпивают сами или заставляют пить других, — все равно яд. Нас разъедает категоричность — это антипод демократичности, решительное нежелание признавать за другим человеком возможность по иному глядеть на мир. У нас кто думает иначе, тот уже не человек, а сволочь и тупица. Понятно, что этим грешат коммунисты; но пора бы перестать этим грешить тем, кто называет себя антикоммунистами и демократами.
Логика тех, кто в начале 1990-х годов сделал выборы тягостной и несвободной процедурой, была очень демократичной: приход к власти коммунистов положит конец и легальной оппозиции, и куцей нашей свободе печати. Но это ещё не повод категорически требовать голосовать за антикоммунистов и называть всех, призывающих к какой-нибудь “третьей силе”, идиотами. Есть ведь люди не глупые и смелые, которые способны быть и нелегальной оппозицией, сидеть в тюрьме, идти на расстрел. Они не требуют от других того же, не упрекают людей менее сильных, не считают их менее умными. Можно для себя считать возможной либо легальную оппозицию доброму начальству, либо покорный переход в автоматчики злого начальства, но для другого-то можно признать возможность проголосовать сегодня так, чтобы завтра он сел в тюрьму? А ведь многие из тех, кто признает лишь легальную антикоммунистическую оппозицию, совершенно по-коммунистически засвистывает сейчас и затоптывает тех, кто и раньше садился в лагерь за антикоммунизм, и в будущем на это же рискнет.
Нечестно было говорить, что крайние антикоммунисты, считающие коммунистом даже Ельцина, не только себя подводят в будущем под расстрел, но и весь русский народ? Это ведь была прямая ложь: коммунисты 1990-х годов никого не собирались расстреливать. А вот Ельцин и назначенный им преемник не пожалели пуль для чеченцев.
Читать дальше