Федор Достоевский: Письма (1857)

(1) вместо: да и сам - было: да к тому же и сам

(2) вместо: имея в убеждение ... ... исполнится - было начато: имея эту над<���ежду>

(3) было: что до сих <���пор> любили

(4) вместо: Из-за них - было: Ибо

(5) далее было начато: заслуж<���у>

(6) было: сначала

(7) было: положение - было: как он

(8) далее было: но не знаю, где она (не в Петербурге ли?), но

(9) далее было: твой

Семипалатинск, 20 апреля 1857 г.

Многоуважаемый Дмитрий Степанович,

С чувством глубочайшего уваженья и искренней, настоящей преданности к Вам и всему семейству Вашему, осмеливаюсь рекомендовать себя Вам как родственника. Бог исполнил наконец самое горячее желанье мое, и я, два месяца назад, стал мужем Вашей дочери. Еще давно, еще при жизни Александра Ивановича, она так много и так часто говорила мне о Вас, с таким чувством и нередко со слезами, вспоминала свою прежнюю жизнь в Астрахани, что я еще тогда научился Вас любить и уважать. Она всегда упоминала о Вас с искреннею любовью, и я не мог не сочувствовать ей.

Я познакомился с Марьей Дмитриевной в 54 году, когда, по прибытии моем в Семипалатинск, был здесь еще всем чужой. Покойный Александр Иванович, о котором я не могу вспоминать до сих пор без особого чувства, принял меня в свой дом как родного брата. Это была прекрасная, благородная душа. Несчастья по службе несколько расстроили его характер и здоровье. Получив место в Кузнецке, он заболел и скончался, так неожиданно для всех любивших его, что никто не мог подумать о его судьбе хладнокровно. Я же не мог представить себе, что станется с бедной Марьей Дмитриевной, одной, в глуши, без опоры, с малолетним сыном? Но бог устроил всё. Не знаю, в состоянье ли я буду исполнить то, что положил в своем сердце; но уверяю Вас, что во мне твердое, непоколебимое желанье составить счастье жены моей и устроить судьбу бедного Паши. Я люблю его как родного; я так любил его отца, что не могу не быть другом и сыну.

Вас буду просить я, многоуважаемый Дмитрий Степанович, - рекомендуйте меня семейству Вашему и передайте мой поклон и мое искреннее уважение сестрицам Марьи Дмитриевны. Может быть, Вы когда-нибудь узнаете меня лично. Во всяком случае, поверьте мне, я надеюсь заслужить доброе мнение Ваше и оказаться достойным иметь честь быть близким к Вашей фамилии. А теперь примите еще раз уверенье в чувствах наиглубочайшего уваженья и позвольте мне пребыть искренно любящим Вас и преданнейшим Вашим слугою.

Ф. Достоевский.

Семипалатинск, 1-е июня 857.

Милостивый государь Евгений Иванович,

Александр Павлович передал мне всё то, что Вы поручили ему сказать мне. Я не знаю, чем и как заслужил я привязанность Вашу и чем могу отблагодарить Вас когда-нибудь! Я бы желал Вас видеть и иметь честь узнать Вас короче. За краткостию не пишу Вам ничего о себе и о моих обстоятельствах или надеждах. Александр Павлович будет так добр и передаст Вам всё, чего (1) я надеюсь достичь в непродолжительном времени, равно как и надежду быть в Москве. Но покамест перейдем прямо к делу, которое меня интересует почти более всего, в чем заключаются все будущие надежды мои в жизни, то есть - вступление вновь в литературу.

Александр Павлович прислал мне от Вашего имени 100 руб. серебром.

Добрейший Евгений Иванович, скажите мне как возможно Вам скорее: какие это деньги, откуда и чьи? Вероятно Ваши, то есть Вы, движимый братским участием, присылаете их мне в надежде подстрекнуть меня на литературную деятельность и тем желаете мне помочь вдвойне. Александр Павлович пишет, что Вы берете на себя труд хлопотать о напечатанье моих сочинений и надеетесь, продав их куда-нибудь, выручить для меня значительную плату. Конечно, я не останусь глух на призыв Ваш, только уж и не знаю, как благодарить Вас за Ваше внимание ко мне. - До сих пор я хотя и желал, но удерживался от печатанья. Мне всё казалось, что я не имею права. Но, кажется, мои опасения были пустые. Меня уже многие торопили печатать. Я давно уже решился начать, но не знал, как обделать дело. Во-1-х) не знал, куда послать. Редакции журналов теперь для меня большею частию незнакомы. Мне же непременно хотелось (и так я желаю и теперь) печатать не под своим именем. В последнее время я думал о "Русском вестнике". Приятель мой Плещеев (теперь в Оренбурге) уведомил меня, что писал обо мне Каткову. Итак, я желал бы начать с "Русского вестника". Но вот в чем затруднение: что предложить в "Вестник"? Скажу Вам без обиняков, что у меня давно уже определено, с чего начинать, и с другого я не начну. Хотя и есть кое-что другое, но, кроме романа и повести, я ни с чего другого не начну.