Федор Достоевский - Письма (1857)

Как приехал - сейчас припадок, в первую ночь, - сильнейший. Оправился, дней через пять - другой припадок, еще сильнее. Наконец, 3-го дня еще, хоть и слабый, но три сряду меня ужасно расстроили.

Тем не менее сижу и работаю, не разгибая шеи.

Катков прислал 300 руб. в Висбаден, дома их нашел (1) у себя: переслал Янышев. Между тем всё на меня обрушилось. Семейство брата (покойного) в полном расстройстве. Только меня и ждали. Всё им отдал и, кроме того, на днях занял еще 100 руб. Что мне делать, не знаю. Советовался только с Полонским. Много говорил мне о том, что надо непременно подождать с журналом, и советовал написать роман и еще что-нибудь, чтоб подновить свое имя, и тогда уже начинать. Значит, через год. Насчет же вспоможения - качает головой. Но я еще не пробовал, а всё еще хочу попробовать. Я буду просить для семейства брата у министра.

В голове у меня есть одно периодическое издание, не журнал. И полезное и выгодное. Может быть осуществлено в будущем году. Но пока надо роман кончить. Работаю из всех сил, а между тем это запрещено докторами, ибо припадки.

Сейчас Вам ничего не могу выслать. Потерпите, добрейший Друг. За роман получу не менее 2500 р. Отдам. Ведь уж это верно; я и задаток получил. Только бы кончить!

Пальто и плед пришлю. Может, завтра же вышлю в Любек.

Что мне делать с Янышевым! Боже мой: к 12-му декабря ему надо непременно выслать долг. Тогда, может, и Вам тоже вышлю. Но где взять? Съезжу к министру. У Каткова же слишком неполитично еще просить вперед. Невозможно. Нелепо. Совсем не те у меня отношения.

Полную преданность и беспредельное уважение свидетельствую Вашей супруге. А главное, желаю ей здоровья - это главное. Поздравляю с дочерью и целую всех детей, особенно умницу.

До свидания, голубчик и старый друг. Крепко жму Вам руку.

Ваш весь Ф. Достоевский.

Всё хотел Вам писать и всё выжидал чего-нибудь положительного.

Паша мой здоров и меня утешает, а брат больной наверно скоро умрет - в этом году, может быть. Буду Вам подробно писать о всех новостях и планах. Не забывайте меня и Вы.

У нас снег, санная дорога, и Нева становится. Пароходы вряд ли могут быть. Перешлю другим образом.

Чемодан получил из Франкфурта. Всё стоило 62 руб.

(1) далее было: сюда

Петербург 22 ноября/65.

Добрейший и многоуважаемый Иван Леонтьевич,

Довел дело до последней минуты и все-таки принужден Вам послать пустое письмо. Кто больше Вас имеет права обвинить меня в настоящую минуту? Но будьте долготерпеливы и добры до конца, и я оправдаю себя в глазах Ваших. Я до того виноват перед Вами, что конечно и неприлично было бы мне оправдываться. Но так как я, по совести, не чувствую себя виноватым умышленно, то и напишу несколько слов по крайней мере, чтоб разъяснить теперешнее положение. (Что давно бы надо было сделать).

Всё дело в том, что я уже десять раз хотел писать к Вам и всё ждал (то есть твердо надеялся), что придет та минута, когда мне возможно будет написать Вам хоть что-нибудь положительное. И от ожидания к ожиданию довел до сегодня, когда уже нельзя более откладывать.

Как приехал 1 1/2 месяца назад в Петербург, получил перевод (от Вас) из "Русского вестника". У меня была надежда через 2 недели быть в Москве и там, конечно, получить еще денег. А так как, по приезде в Петербург, я увидал в семействе братниных сирот недостаток в высшей степени, то и распорядился Вами присланными деньгами, надеясь на Москву. Писать в Москву мне нельзя, надо лично. Чтобы ехать лично, надо кончить работу, то есть хотя бы половину работы. Засел я работать ускоренно и усиленно. Начались припадки, один за другим. Четыре припадка в 1 1/2 месяца, и до сих пор болен. Но это ничего, потому что я все-таки работал, но работа моя пошла так, что надо было вновь переработать - и я решился на это (надо сделать хорошо, иначе будущему поврежу). Таким образом, поездка моя в Москву отложена на месяц. Что же касается до других надежд моих (о которых я Вам, помнится, говорил), то люди опытные мне посоветовали отложить мои намерения на год, ибо тогда дело будет вдвое вернее. А так как мне в то же время представилась одна весьма выгодная работа (которою займусь по окончании теперешней), и я ничего не проиграю, если подожду, то я и решился ждать.

Таким образом, я сам себя посадил без денег, чтобы выиграть несравненно больше и, главное, - вернее потом. До января месяца денег с "Русского вестника" я не получу, несмотря на то, что мне придется получить с него от 3-х до 4-х тысяч рублей. Но просить вперед через письмо невозможно. Есть такие отношения, многоуважаемый Иван Леонтьевич, которые почти невозможно нарушить, и потому я осудил себя на время ждать и терпеть.