Такого прямого предательства я никогда не ожидал от Сергея Бабурина. Неужели так лаком пост вице-спикера, что и честь уже не дорога? Вынужденный уход Глазьева с поста лидера фракции "Родина" — это не просто удар лично по нему как политику. Это убийственный удар на годы вперед по русскому национальному движению, по всем нам. Вот, мол, чего мы все, русские патриоты, стоим — нас ждет тотальное разобщение и дальнейшее умаление русской нации и русской культуры. Мы несостоятельны как единая политическая сила, у нас не может быть своего "Руха", своего "Саюдиса", своего Ле Пена. Уверен, назначь правительство на завтра перевыборы, нынешний блок "Родина" без Глазьева никогда бы не одолел пятипроцентную планку — не за предателей голосовали русские патриоты во всех городах и весях.
И опять русским в политике надо начинать с нуля. Подниматься и, забыв о своих ранах, заявлять о своем существовании. Сергей Юрьевич Глазьев умеет держать удар. После снятия с поста лидера фракции и скандальной смены всех табличек на его кабинетах, он 6 марта провел съезд своего движения и, вновь утвердив все свои государственные, социальные и национальные цели, будет предпринимать шаги к их реализации.
Глазьев остается активным действующим политиком, лидером и в Думе, и вне Думы, что бы ни предпринимали против него различные шестерки, скользящие по путинской орбите.
Пусть нынешний блок "Родина" будет подпевать Владимиру Путину — это его смерть, превращение в один из филиалов "Единой России".
Нелепа и смешна была погоня за брендом "Родина". То, что становится брендом, товаром, коммерческим знаком, сразу теряет политическую силу. Была партия "Родина" и во власовском движении, много таких организаций и в эмиграции. Кстати, и радиостанция американской разведки "Свобода" тоже когда-то называлась иначе. От этого они не становятся русскими патриотами. И мне искренне жаль Сергея Бабурина, так печально продолжающего, а может быть, и заканчивающего свою политическую биографию. Когда-то он был лидером, теперь стал марионеткой в чужих руках.
Таких, как Сергей Глазьев, немного в русской политике. Он уцелел, он будет развиваться дальше. А на ошибках учатся. Не надо опираться на ненадежных спутников, на людей без убеждений. Не надо торопиться.
Кстати, теперь понятнее ошибочность его предложения коммунистам идти на выборы широким блоком. В идеале это всё прекрасно. Но вся та, извиняюсь, стая, которая разгромила русский патриотический блок "Родина", те же самые люди, те же самые партии,— они бы за неделю до выборов так же торгашески, так же предательски развалили бы этот единый блок, и коммунисты вообще не дошли бы до выборов.
Сергей Глазьев прошел испытание грязнейшей политикой. Он остался чистым и независимым лидером. А значит: всё впереди.
БЕГЛЕЦ ИЗ РАЯ (О творчестве Владимира ЛИЧУТИНА размышляет Алла БОЛЬШАКОВА)
— Алла, вы недавно сказали, что в этом году ваша серия "Феноменология литературного письма", посвященная современной прозе, пополнится книгой о Владимире Личутине. Что побудило вас обратиться к его творчеству?
— То, что величайший наш филолог, академик В.В.Виноградов называл "литературным артистизмом". Личутин — казалось бы, писатель-традиционалист — в каждом своем новом произведении предстает иным Личутиным: в конце 90-х это исторический роман "Раскол", а в начале нынешнего века — книга размышлений о русском народе "Душа неизъяснимая", роман о любви и метаморфозах национальной жизни "Миледи Ротман" и, наконец, уже подготовленный к печати ультрасовременный роман "Беглец из рая".
Сейчас в художественной литературе, при всех ее метаниях от неоклассицизма до постмодернизма, наблюдается некая усталость. Используемые авторами приемы и художественные средства как бы лишились жизненной энергии, из них ушло философское содер- жание, а ведь прием — это не только прием или средство, но и философия жизни. Я с надеждой и любопытством наблюдаю за прозой новых авторов — таких, как Борис Евсеев, Юрий Козлов, Сергей Сибирцев, Вячеслав Дёгтев, Юрий Поляков. Мне кажется, творчество Владимира Личутина как бы соединяет этих прозаиков с писателями предшествующего периода.
Национальное самопознание, освоение русскости как текстовой данности — через чтение прозы Личутина и других писателей его плана — побуждает нас к переоткрытию русской словесности в начале нового столетия...
— Всё это так, но ведь Личутин был Личутиным и в предыдущие периоды — в веке минувшем, если позволите... Что же изменилось, и изменилось ли?
Читать дальше
