Арсен Мартиросян - Сталин и Великая Отечественная война

В реальности же все обстояло принципиально иначе. Дело в том, что в результате великолепно проведенной в середине июля 1941 г. на Северо-Западном направлении под командованием Ворошилова операции по окружению мощной группировки гитлеровских войск под командованием одного из лучших стратегов вермахта Манштейна, гитлеровские части не только были отброшены на большое расстояние, но и в панике отступления под бешеным напором советских войск бросили ряд важнейших документов. Так, в брошенном Манштейном штабе его корпуса была захвачена совершенно секретная инструкция (наставление) к химическим минометам. Стало очевидно, что, столкнувшись с яростным сопротивлением советских войск, Гитлер уже тогда стал склоняться к применению химического оружия на Восточном фронте.

Естественно, что эта информация немедленно была доложена Сталину, который, после ее обсуждения с Берией, которому подчинялась советская внешняя разведка, приказал осуществить специальную акцию влияния по доведению по агентурным каналам разведки устрашающей информации, дабы удержать Гитлера от применения химического оружия. Инструкция была захвачена 15 июля, а 25 июля 1941 г. Судоплатов уже приступил к выполнению этой операции. Дело в том, что на тот момент наиболее доступный для советской разведки канал доведения устрашающей информации до Берлина олицетворял собой упомянутый выше посол союзной Германии царской Болгарии Стаменов.

Суть этого устрашения сводилась к следующему: если хоть одна капля химического оружия упадет на советские войска, то в ответ советская авиация зальет Третий рейх своим химическим и бактериологическим оружием. Стаменов выполнил задание советской разведки, сообщил об этом в Софию, а оттуда информация уже докатилась до Берлина.

Не понаслышке знавшие о гигантских запасах советского химического и бактериологического оружия — сами же налаживали его производство в СССР еще в 1920-х — начале 1930-х гг., — и памятуя об аналогичных угрозах Советского Союза еще накануне войны, германские генералы в панике отговорили Гитлера от этой безумной затеи. Тем более что в начале августа 1941 г. советская дальняя бомбардировочная авиация демонстративно бомбила Берлин, показав тем самым, что у Кремля руки длинные и, в случае необходимости, дотянутся до самого сердца Германии. Вот что и было в реальности.

Непонятно только следующее. Зачем понадобилось это скрывать уже после развала Советского Союза?! Раскрыли даже номер архивного личного дела агента Стаменова, а о сути операции по-прежнему солгали на хрущевский манер. Непонятно и то, какую цель преследовал сам Судоплатов, повторив хрущевскую ложь. Особенно непонятно именно потому, что еще в середине 1980-х гг. по советскому телевидению был показан документальный фильм о советских химических войсках, в котором вся эта история была описана так, как она и имела место в 1941 г. Зачем же надо было лгать уже после падения СССР?

Иное дело миф о якобы имевших место попытках Сталина начать сепаратные переговоры в самом начале войны. На эту тему упражнялись ныне покойный генерал от истории Д.А. Волкогонов, Л.А. Безыменский и некоторые другие. Откровенная беда всех этих авторов в том и заключается, что они не могут серьезно исследовать столь острые вопросы, не замешивая оные на крутом антисталинизме. В результате — сплошная череда неуместных, основанных на сильнейшем передергивании и искажениях, извращениях, а то и прямых фальсификациях догадок. Происходит это по той простой причине, что они не в состоянии взять в толк, что рассматривать такие вопросы категорически нельзя в отрыве от реального плана обороны СССР, который исподволь готовил Сталин на случай нападения Германии. И уж тем более нельзя их рассматривать в отрыве от политики Сталина, направленной на безусловное сколачивание антигитлеровской коалиции совместно с США и Великобританией. Как только это обстоятельство учитывается, то сразу все становится на свои места. Более того. Становится ясно, что это была тщательно продуманная и целенаправленная игра Сталина на дипломатическом поприще. Да, действительно, в самом начале войны такое имело место. Непосредственно 22 июня 1941 г. НКИД СССР по прямому указанию Сталина в открытом радиоэфире в 12.00 по московскому времени вступил в кратковременный диалог с МИДом Германии. Параллельно также в открытом радиоэфире НКИД СССР от имени Советского правительства обратился к Японии с просьбой представлять интересы Советского Союза по вопросам политических и экономических отношений между СССР и Германией. Это было сделано умышленно. На весь мир Сталин продемонстрировал попытку советской стороны до последнего использовать любой шанс для мирного решения вспыхнувшего вооруженного столкновения. В тот момент было крайне остро необходимо показать всему миру, особенно США и Великобритании, что нападение гитлеровской Германии — абсолютно ничем не спровоцированная Советским Союзом наглая, вероломная и внезапная агрессия фашистских бандитов.