Дмитрий Быков - Хроники ближайшей войны

ТИП ПЕРВЫЙ, по нашим наблюдениям, особо распространенный. ЖЕНА НОВОГО РУССКОГО. Сам новый русский будет описан ниже, но он редко посещает курорты: нет времени. Зато жену он отправляет развеяться до трех раз в году. Жена нового русского – женщина околобальзаковского возраста, в диапазоне от двадцати пяти до тридцати трех, без высшего образования, с внешностью и манерами продавщицы среднего универмага и с претензиями директора крупного. Чрезвычайно общительна. С соседями по самолету, купе, автобусу, гостинице и бассейну интенсивно делится впечатлениями о своих предыдущих турах. Сравнение всегда выходит не в пользу нынешнего. В прошлые разы было жарче (прохладнее), солнце было ярче (милосерднее), гиды умнее, а публика адекватнее – на этот раз выдался сплошной плебс (подразумевается: кроме нас, людей рафине). «В Египте мы взяли верблюда и за два доллара объездили на нем весь город. Как было смешно! В Тунисе в меня влюбился хозяин местного отеля. Предлагал отель, целовал руку. Ужасно смешной!» О своем московском образе жизни распространяется не менее охотно: «Дома меня не застанешь, связь только по пейджеру. Нет, не работаю, о чем вы! С утра у меня МОЙ массажист, потом я еду в СВОЕ джакузи (род слова «джакузи» варьируется по полной программе), дальше катаюсь на лошади (вожу автомобиль)… Ни минуты свободной!» К экскурсиям относится в высшей степени неодобрительно. При первой возможности их пропускает и либо лежит целыми днями на берегу отельного бассейна, периодически с визгом в него погружаясь, либо пребывает в упомянутом джакузи. Негодует по поводу того, что негры посещают тот же бассейн, «что и мы». «И как это можно с негром? Меня бы стошнило!» Расизма не стесняется. С отельной обслугой скандалит по поводу недостаточного количества цветов в вазе, недостаточно низкого расклона и недостаточно начищенной обуви. На чаевые скупа. Брюзжит. С туземцами держит такую дистанцию, что британский колонизатор потупился бы. Фотографируется на фоне всего, ни на минуту не оставляет неизменную «мыльницу», демонстрирует фотоальбомы прежних поездок («Это я на слоне… вот слон, вот я… а это возле пирамиды, вот я, вот пирамида… мы так на ней хохотали!»). За едой налегает на десерт, утверждая, что мясо гибельно скажется на фигуре. Возит с собою не менее трех загарных кремов. К прощальному ужину приберегает вечерний туалет, состоящий из небольшого куска туго натянутой материи на двух бретельках, из которого выпирает пролетарское происхождение. В аэропорту бывает встречаема мужем выдающихся габаритов, который только что не двигает пальцами вот так. Устремляясь к иномарке, не только не предлагает подвезти попутчика из аэропорта, но мгновенно забывает о существовании группы. Некоторым, впрочем, оставляет номер мобильного – исключительно из удовольствия произнести слово «мобильный».

ТИП ВТОРОЙ. НОВЫЙ РУССКИЙ, МУЖ НОВОЙ РУССКОЙ. Встречается реже (он ездит за границу в основном по делу), зато уж и выглядит колоритнее. При малейшем недовольстве кондиционером или меню грозится пустить хозяина отеля по миру. Похохатывает над особенно незатейливыми анекдотами. Не расстается с мобильным телефоном. Любит из бассейна отдавать распоряжения в Москву. Сетует на отсутствие русской бани. Златая цепь на дубе том. Фотографирует жену, громкими криками разгоняя из кадра всех, включая некстати разбушевавшуюся местную растительность. В разговорах намекает на связи в высших криминальных структурах, не уточняя, имеется ли в виду кремлевский или какой-либо иной общак. По статусу, как правило, не поднимается выше шестерки – пятерки, четверки и иные тузы ездят в другие места и в другом обществе.

ТИП ТРЕТИЙ. ЖИВЧИК. Бессмертен, как совок, но несколько модифицирован. Коллекционирует сексуальные впечатления. В Таиланде ходит на тайский массаж, об Индии знает главным образом то, что оттуда пошла Камасутра, в любом африканском государстве прежде всего интересуется, где тут квартал красных фонарей. В первый же вечер отправляется на поиски впечатлений, которыми потом безудержно делится. На вопрос о своих действительных успехах заявляет: «С этими-то?! Да я столько не выпью!» Остряк. После его баек становится ясно, что Каин убил Авеля именно за старый анекдот. Рассказывает о том, как однажды любил замечательную проводницу в туалете плацкартного вагона скорого поезда Бобруйск – Бердянск. К концу третьего дня знает цены на все сексуальные услуги от пляжного садизма до портового орал-секса. К Родине, как это ни парадоксально на первый взгляд, относится с пафосом: отмечает за границей советские праздники, за Победу и Первомай пьет стоя, иногда играет на гитаре. В прошлом был типичным командировочным, выбивал какие-то поставки из смежников, изучил все тонкости гостиничного секса. Щиплет официанток, чем вызывает у них примерно такую же реакцию, какую у новой русской вызывают негры (см. выше). Впрочем, в экстремальной ситуации не отказывается ссудить пару долларов и не жалеючи угощает спиртным.