Лес, непроглядные дебри его.
Кедры, черемухи, ясные сосны.
Глянул нечаянно — нет никого.
Как никого? А над голой землею
Кто это, кто это снегом метет?
Кто это вьюгою стонет? И воет?
Кто это за сердце песней берет?
ГЕННАДИЙ ФРОЛОВ
***
На тему вечную предательства
Я ничего не написал
Не оттого, что это качество
В самом себе не замечал;
Нет, с первых дней существования,
С полузабытых детских дней,
Я предавал до содрогания
Себя и близких, и друзей;
Я предавал траву с деревьями,
Ночную тьму, сиянье дня, —
Все, что однажды мне доверилось
Иль положилось на меня;
С какой-то спешкой оголтелою,
Как бы боялся не успеть! —
Вот так я делал, так я делаю,
И так я буду делать впредь,
Все нарушая обязательства,
А потому, пока дышу,
На тему вечную предательства
Я ничего не напишу.
НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВ
***
Я позавидовал подёнке:
Она ведь не имеет рта!
Вот мне б до смертных тех потёмок
Сопутствовала немота!
Меж глинистым отвесным сланцем
И синей поймою речной
Один бы день я славил танцем
Непостижимый свет земной.
И пусть бы я прожил никчёмным
И пескарям себя скормил,
Но никого бы словом чёрным
За весь свой век не оскорбил…
ВИКТОР ВЕРСТАКОВ
***
Любовь сохранил, а страну не сберег.
Сижу в офицерской палатке.
На север, на запад, на юг, на восток —
везде фронтовые порядки.
Начопер готовит приказ полковой,
разведчик бренчит на гитаре,
качается лампочка над головой
в табачном слоистом угаре.
Фугасы в долинах, засады в горах,
измена в штабах и в столице —
все диким казалось на первых порах,
теперь это даже не снится.
А снится любовь — мы ее сберегли
на этой войне и на прочих.
Жаль, не сохранили Советской земли,
как песню про черные очи.
ЛЮДМИЛА ЩИПАХИНА
***
У нас страна — не захолустье.
Не трусьте,
русские,
не трусьте.
На гребне каверзных событий,
Терпите,
русские,
терпите.
В прогноз конца и скорой смерти
Не верьте,
русские,
не верьте.
В ряды невидимые стройтесь,
Не бойтесь,
русские,
не бойтесь.
От сна и ужаса очнитесь.
Молитесь,
русские,
молитесь.
И вновь — доспехи надевайте.
Вставайте,
русские,
вставайте!
ВЛАДИМИР ЖИЛЬЦОВНижний Новгород
***
Ожидают меня клевера,
Белый бакен реки ожидает,
Прорычавшие в ночь трактора
И апрель, наклонившийся к маю.
Ожидает черемух разгул,
Быль дорог под босыми ногами,
Остекленно палящий июль,
Октября кленолистое пламя.
Длинногорлый петуший набат
В треске крыльев зари одичалой,
Обломившийся ливнем закат,
Шлёпот волн у родного причала.
Хорошо, если кто-нибудь ждет,
Хорошо, если кто-нибудь помнит.
Не беда — от ворот поворот —
И печаль о кочующем громе.
Вот и все: не ищу для себя
Ни концов, ни средин, ни начала.
Лишь бы только дышалось любя,
Лишь бы только душа не молчала.
ИВАН ГОЛУБНИЧИЙ
***
Когда устанешь от пустых затей
И примешь тихий постриг в отдаленном
Монастыре, среди дубов и кленов
В молитвах и блаженной нищете…
Потом, когда, приблизившись к черте,
Которой нет светлей и сокровенней,
Познаешь бога в тайном откровенье,
Уста запечатлевши на Кресте, —
В тот смертный час пусть ангел осенит
Тебя крылом и чистою молитвой,
Пусть будет светлым твой последний сон!
…Я просыпаюсь. Тишина звенит.
Рассвет пронзает ночь холодной бритвой.
Кошмарный день встает со всех сторон.
ВАСИЛИЙ МАКЕЕВВолгоград
***
Ну что вы разгалделись о погибели
Всея Руси, пустые жернова?
А в поле росам глазыньки повыпили
Плакун, разрыв и снова сон-трава.
И рожь стоит, как въяве рать кулачная,
Сад соловьями окропил Господь!
Страна досель куличная, калачная,
Свирепая, смиренная и злачная!
Нам не галдеть пристало, а молоть!
Не языком — умом и плотью грешною,
Переборов раздоры и раскол,
Чтоб не казался выдумкой потешною
Наш на века запущенный помол.
МАГОМЕД АХМЕДОВМахачкала
(подстрочный перевод с аварского)
***
Что же делать, друг? На земле
Кончилась любовь, осталась ненависть.
Остались одни воры и базары,
Где господствует грязь или мразь.
Трусливо от меня мой век убежал,
Цветом проклятья покрылись и годы.
У потухшего огня в одиночестве родина сидит,
Читать дальше
