Спустя полвека, конечно, могли бы все как один умереть на баррикадах Дома Советов, оставив всякой заокеанской нечисти и восточным гигантам свою территорию и красивую красную легенду о себе. Как писала Татьяна Глушкова: "Так значит, эта раса не убита / И даром, что нещадно казнена?"…
Красный лик и белый лик — это уже святые той или иной Руси, и святые очень нужны будут России в будущем, а живые движители патриотизма через свой позор отступничества от былых идеалов ведут свой народ к новым идеалам, еще незавершенным и незаконченным, увы, даже не проясненным, но нарабатываемым самой жизнью. Красный и белый лики — это статуи богов в греческом пантеоне. Им не нужны даже чужие пылинки. И потому для красной жрицы Татьяны Глушковой адепты белого движения виделись простыми разрушителями ее державы. В свою очередь, для Игоря Шафаревича и Леонида Бородина сама красная идея являлась главной причиной разрушения русского многовекового порядка, и нынешний развал державы был обусловлен неизбежностью коммунистического тупика и гнилостным разложением ее партийной элиты. Для них неприемлемо любое примирение, любой компромисс с красным ликом.
Но я вижу и ту и другую правду. Восхищаюсь их героизмом, но вижу, что и та и другая — правда прошлого, а сегодня Россию необходимо спасать, используя любые обломки любой идеи, все, что годится, как костыли для раненого бойца. И я присоединяюсь к текучей третьей правде. Третий лик перетекает из красного в белое, из белого в красное, а потом соединяет красное и белое еще с чем-то невиданным, технократическим, полублатным, варварским, временами он похож на уродливого орка из "Властелина колец". Третий лик течет вместе с самой жизнью. Кто его носители? Это и отец Дмитрий Дудко, прошедший через позор отступничества и покаяния перед властями, отпавший от белого ради своих неприбранных прихожан. Это и прекрасный исторический писатель Дмитрий Балашов, вчера еще призывавший вешать всех большевиков, а потом ставший доверенным лицом Зюганова. Это и белый рыцарь, скульптор Вячеслав Клыков, сохраняющий верность памяти царям и вошедший в руководство левой НПСР. Через свой позор отречения, хотя бы частичного, уже от красной идеи прошли и Станислав Куняев, и Василий Белов, и Александр Проханов. Прошли увлечение и красным, и белым, и зеленым, и черным Владимир Личутин и Вадим Кожинов, Александр Зиновьев и Николай Бурляев, Татьяна Доронина и Георгий Свиридов. Они все не стали умирать за красную идею ни в августе 1991 года, ни в октябре 1993 года, придя к своей смене вех, ища варианты для выживания и спасения своего родного народа. Не вижу в их поведении никакой трусости. Разве назовешь трусом Александра Проханова, прошедшего через множество войн, а в какое многообразие форм и идеологических, и социальных бросился он вместе с нашей общей газетой "Завтра", стараясь приветить ростки живого народного русского сознания, где бы они ни произрастали. С точки зрения классической завершенности, приверженности одной идеи правы все его критики, права Татьяна Глушкова, прав Юрий Мухин, прав Владимир Бушин. Ну а если его идея — спасение государства, в какой бы форме ни произошло это спасение, тогда как быть? И кто знает, какая идея будет у нового русского государства? Кто знает, сохранится ли оно вообще? И не есть ли на сегодня это главная цель всех патриотов — сбережение народа и государства? Я понимаю, что некрасивые, неизящные шатания Станислава Куняева и его журнала "Наш современник" от одного приоритета к другому, от печатания Александра Солженицына до публикаций уничижительных статей Владимира Нилова, конечно же, не могли не вызвать одновременных нападок на него из красного и белого стана. Только отмахнется от многопудовых писаний Владимира Бушина, как получает удар по журналу справа. Но вот что поразительно: тираж журнала при этом — самый большой из всех литературных журналов любой ориентации. И тот же неутомимый искатель истины Вадим Кожинов всегда оставался для Леонида Бородина чересчур красным, а для Татьяны Глушковой — неким белым "адвокатом измены". А если движители жизни, раздражающие своей пестротой поиска, изменяли белой ли, красной ли идее ради спасения сегодняшнего голого, босого, нищего, униженного русского человека и готовы меняться дальше, даже не зная, куда это движение, эта текучесть лика приведет? Одних она ведет прямо в камеру Лефортово, как Эдуарда Лимонова, других — в президентские круги, как его недавнего верного друга и соратника Александра Дугина. Кто из них прав?
Читать дальше
