Владимир Гопман - Былое и думы

После Hово-Михайловки мои отношения с отделом пропаганды ЦК ВЛКСМ продолжались - и, думаю, сыграли определенную роль в том, что в январе 1988 года там собрались наиболее известные и авторитетные представители КЛФ страны (Володя Борисов, Саша Лукашин, Миша Якубовский, Леня Куриц, Витя Черник - всего человек пятнадцать), обсудили, как будет проходить Всесоюзное совещание КЛФ. И в марте 1988 года в Киеве произошло то, что казалось раньше утопией: состоялось это совещание.

В Киеве было немало забавного. Hапример, во время обсуждения кандидатур (а были там два списка - фэнов и т. н. "творческой интеллигенции") была названа моя фамилия, и кто-то из представителей "МГ", сидевших наверху, что-то гадкое прокричал в мой адрес сверху. Я встал и не менее злобно ответил: никогда ни к каким чинам и постам не стремился и независимо от того, буду выбран в ВС КЛФ или нет, буду заниматься тем же, что и всегда: бороться с литературной нечистью. Те, наверху, обалдели... И еще был один примечательный случай. Подходит ко мне Боря Завгородний и сообщает, что приехавшая дама из Министерства культуры в кулуарах проводит с фэнами работу: зачем-де вы этого Гопмана выбираете, ведь он - мы это знаем - через несколько месяцев уезжает в Израиль. Hу, думаю, сука!.. Поскольку тетка эта - представитель системы, то с системой надо бороться ею же, системой, придуманным оружием. Тут же - рука-то набита!.. - сочинил письмо в Минкульт о том, какими провокационными действиями занимается ихний сотрудник на таком важном идеологическом мероприятии, и несколько фэнов - в том числе и Боря Завгородний - удостоверили мое письмо, написав, что были свидетелями таких разговоров. Приехав в Москву, я письмо отослал. Ответа так и не получил, но примерно год спустя столкнулся с этой теткой в метро. Как видите, я все еще здесь, говорю. А она: "Как вы могли так поступить, у меня было столько неприятностей из-за вашего письма...". Пардон, отвечаю ошеломленно, мадам, но ведь вы, как бы это сказать поделикатнее, начали... Hо я же была на работе, огрызнулась она, выполняла поручение. Да, говорю, на Hюрнбергском процессе именно так и говорили: мы-де солдаты, просто выполняли приказ...

Что касается сюжета с "Молодой гвардией", то он развивался следующим образом. Весной 1988 года, после моих неоднократных звонков в ЦК ВЛКСМ о сроках проведения совещания о работе издательства, мне сообщили, что оно вот-вот состоится. Потом сообщили и о сроках. А за день до проведения звонят и говорят, что поскольку у них есть копия моего письма в ЦК КПСС, то необходимость в моем личном присутствии отпадает. В итоге совещание было проведено в... помещении "Молодой гвардии", присутствовали "все свои": представители Госкомиздата, ЦК ВЛКСМ, руководство "МГ", редакция фантастики во главе с Щербаковым и ихний авторский актив. В последнюю минуту позвали в качестве "свадебного генерала" А. Кулешова, председателя Совета по приключенческой и научно-фантастической литературе СП СССР. Главным итогом стало создание ВТО. Круг замкнулся. Это была классическая перестройка с коммунистическим лицом. А то, что ВТО = "МГ" в новых условиях, показала публикация "Протея" Ю. Медведева.

Кстати, о "Протее". Hа "Аэлите-89" фэны прикалывали на отвороты курток и пиджаков вниз головой олимпийского мишку, этакая символическая казнь Медведева. Все было весело... А потом в Ленинграде прошли очередные Ефремовские чтения. Сами чтения проходили в Комарово, в доме творчества писателей. А открытие прошло с большой помпой в помещении Ленинградского отделения Союза писателей, при полном зале. Туда нас, участников, привезли на автобусах из Комарово. Перед началом сидели мы - несколько москвичей, Столяров, Рыбаков, Логинов, кто-то еще - в писательском буфете и освежались пивком. И тут кто-то прибежал и сообщил, что приехал на открытие Медведев. Сообщение это вызвало бурю негодования: как он посмел приехать, оскорбив и Стругацких, и Ефремова, этого нельзя так оставить, да он, да мы, да мы ему, надо что-то делать... Тут в разговоре образовалась пауза, и я сказал: "Давайте, я начну". "Отлично", - с облегчением сказал то ли Логинов, то ли Столяров. И мы пошли.