Не значит ничего — это значит все. Тухольский поплатился жизнью за свою острую сатиру. В современном Израиле антифашистская сатира Тухольского тоже далеко не всех устраивает. Видный израильский историк Шмуэль Эттингер говорил нам на лекции в Еврейском университете в Иерусалиме в 80–е годы, якобы Тухольский перегнул палку, а его сатира оскорбляла саму суть германской души больше, чем била по фашизму.
* * *
В 30–е годы заправилы Голливуда, в большинстве своем евреи, опасливо обходили тему начинавшегося Холокоста. Лишь Чарли Чаплин посмел нарушить табу и замечательно сыграл «Великого диктатора». Лишь вступление США в войну на стороне антигитлеровской коалиции дало зеленый свет антифашистским фильмам, в том числе комедиям, — например, знаменитой сатире «Быть или не быть» немецкого эмигранта Эрнста Любича.
В культовом фильме 1968 года «Продюсеры» два еврея–мошенника Бялосток и Блюм с целью выманить деньги готовят мюзикл «Весна Гитлера». Гитлер поет любовные песни, а шоу–девочки в нацистских мундирах пляшут и поют что–то бродвейско–еврейское. Джин Уайдер, сыгравший Блюма, рассказывал, что режиссеру Мэлу Бруксу уже в те далекие 60–е непросто было пробить комедию «Весна Гитлера». Три года Брукс и исполнитель главной роли, несравненный Зеро Мостель (сыгравший, кстати, и первого Тевье–Молочника в бродвейском мюзикле «Скрипач на крыше») искали деньги. Фильм собрал урожай «Оскаров», по нему поставили спектакль на Бродвее, идущий почти без перерыва до сего дня. Гитлер катался на коньках в другом фильме Мела Брукса «Мировая история. Часть первая» еще в 1981 году, когда мрачная серьезность уже окутывала все, что касается Холокоста.
В 2004 году немецкий фильм «Падение» (7), тщательно восстанавливающий последние дни нацистского режима, не получил «Оскара» лишь потому, что Гитлер в замечательном исполнении Бруно Ганца «был слишком очеловеченный». Действительно, Гитлер в фильме далеко не плакатный. Он и харизматический лидер, и учтивый джентльмен, окруженный любовью сотрудников и Евы Браун, и напыщенный демагог, обвиняющий во всем евреев и предателей, и маньяк, обуреваемый назойливым мыслями о немецком народе, оказавшемся недостойным своего фюрера. Прокат фильма в Израиле наткнулся на сопротивление.
Российскому читателю, помнящему романических нацистов из «Семнадцати мгновений весны» пока еще трудно понять логику критики за «очеловечивание Гитлера» другого замечательного фильма «Макс» — о дружбе–вражде молодого бедного венского художника Адольфа Гитлера и художественного дилера–еврея Макса Ротмана в 20–е годы, или мини–сериала телекомпании CBS «Возвышение зла» Эда Гернона (2003). В Америке консервативная критика требовала запрета фильмов, а еврейские организации заявляли, что «гуманизация Гитлера создает почитание культа антигероя». Заявление Лиги защиты евреев, откуда взята цитата, далеко не самое резкое, а лишь самое краткое из тех, что удалось найти. Там явно не хватает гениальной способности основателя организации Меира Каханэ выдумывать броские фразы. В Лиге защиты евреев, расколовшейся после самоубийства в тюрьме ее лидера Ирва Рубина, невдомек, что демонизация способствует созданию культа гораздо больше, чем гуманизация.
Режиссеру «Возвышения зла» Эду Гернону досталось и за замечания об аналогии между гитлеровским нацизмом и администрацией президента Буша, начавшего вторжение в Ирак незадолго до выхода фильма. В накаленной обстановке начала войны в Ираке компания CBS разорвала свой контракт с режиссером.
Почему Гитлер покончил с собой? — Он получил счет за газ.
Только огромный авторитет и самостоятельный капитал позволили Мелу Бруксу настоять на создании римейка «Продюсеров» с Натаном Лейном, Метью Бродериком и Умой Турман в главных ролях. В феврале 2005 года я попал на прием в честь объявления начала съемок в только что построенных «Студиях Стейнера» на месте Бруклин Навал Ярд. В толпе почетных гостей и мэра Нью–Йорка Майка Блумберга мне удалось спросить Мела Брукса: «Не критикуют ли еврейские организации ваших «Продюсеров»?»
Брукс — король еврейского юмора (хотя на корону эту претендует также Вуди Аллен) уже очень стар, настоящий еврейский мудрец, у которого на все готова шутка или история. Он посмотрел на меня не очень добрым взглядом, и я понял, что вопрос этот ему задавали не раз и не два.
— Молодой человек… Еврейские организации критиковали все, что я делал в своей жизни. — Неожиданно Брукс заговорил с тяжелым бруклинским произношением, который по–русски лучше всего передается одесским акцентом. — Угадайте с трех раз, что они мне говорят?
Читать дальше