Александр Широкорад: Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Через день придворные велели русскому послу прибыть к ним в приказ и отдать им царскую грамоту. Байков ответил: «Прислан я к царю Богде, а не к приказным ближним людям». «Царь тебя велит казнить за то, что ты его указа не слушаешь», — велели передать послу китайские придворные. «Хотя бы царь велел по суставам меня разнять, а все же в приказ не пойду, и государевой грамоты вам не отдам», — ответил Байков.

В знак царского гнева за это упрямство послу вернули его подарки, на том дело и кончилось. Байков вернулся в Россию, где много рассказывал об удивительный стране, впервые увиденной русским человеком.

Узнав о таком приеме своего посла, царь Алексей обиделся и не захотел снаряжать новое посольство. А между тем враждебные действия со стороны китайцев не прекращались. 30 июня

1658 г. китайское войско на сорока гребных судах напало на Степанова, плывшего по Амуру ниже Шингала. Русские были разбиты, погиб сам Онуфрий Степанов и 270 казаков. Китайцам досталась богатая «государева ясачная соболиная казна». Уйти удалось лишь одному стругу, еще несколько казаков вплавь добрались до берега и спасались посуху. Всего ушли 227 казаков.

Разгром отряда Степанова был лишь тактической неудачей русских. Еще до его гибели пришел из Москвы указ местным воеводам укрепиться на Шилке и в верхних притоках Амура, а оттуда уже действовать по возможности далее вниз по Амуру. Для исполнения этого енисейский воевода Афанасий Пашков возродил покинутые городки: Нерчинск при впадении Нерчи в Шилку и Албазин на Амуре.

В 1659–1670 гг. происходили лишь незначительные стычки с китайцами (маньчжурами). В 1670 г. китайский военачальник, занявший Шингал, предложил нерчинскому воеводе Аршинскому вступить в переговоры. Аршинский в инициативном порядке отправил четверых казаков прямо в Пекин к богдыхану с предложением союза и беспрепятственной торговли между обоими государствами.

Казаков в Китае приняли хорошо, в Нерчинск они вернулись с грамотой от богдыхана: «Были мои промышленные люди на Шилке-реке, и возвратясь, сказали мне: по Шилке в Албазине живут русские люди и воюют наших украинных людей. Я, богдыхан, хотел послать на русских людей войною. И мне сказали, что там живут твои великого государя люди, и я воевать не велел, а послал проведать, впрямь ли в Нерчинском остроге живут твоего великого государя люди? Воевода нерчинский по твоему указу присылал ко мне послов и письмо, и я теперь узнал, что впрямь в Нерчинском остроге воевода и служилые люди живут по твоему великого государя указу. И впредь бы наших украинных земель не воевали и худа никакого не делали, а что на этом слове положено, станем жить в миру и в радости».

Грамота эта дала повод послать в Пекин новое посольство. В начале 1675 г. в Китай был отправлен грек Николай Гаврилович Спафари — толмач Посольского приказа. Добирался посол другой дорогой, чем Байков, через Енисейск и Нерчинск, и 15 мая 1676 г. прибыл в Пекин.

Но встретили русского посла в Пекине прохладно. Придворные заявили, что богдыхан Канхи не примет от него царскую грамоту. «Какие гордые обычаи, против права всех народов! — говорил Спафари китайцам. — Это чудо, все удивляются, отчего у вас так началось, что послов перед хана берут, а грамоты государской не берут?» Придворные объяснили послу: «В старых годах из некоторого государства был у нас посол, даров с собою привез очень много и словесно объявил всякую дружбу и любовь. Наш богдыхан, обрадовавшись, тотчас велел посла и с грамотою взять перед себя. Но как начали читать грамоту, оказалось в ней большое бесчестье богдыхану, да и сам посол начал говорить непристойные речи. С тех пор постановлено: брать прежде грамоту у посла и прочитывать, и, смотря по грамоте, богдыхан принимает посла или не принимает. Этого обычая и сам хан переставить не может. Только из дружбы к царскому величеству велел он не по обычаю взять у тебя грамоту двум ближним людям, а чтобы тебя самого принять с грамотою, об это и не думай!»

После многодневных споров придворные согласились, чтобы Спафари привез грамоту не в приказ, а прямо во дворец, в думу, где заседают ближние люди, и они отнесут грамоту богдыхану. После этого русского посла привели к богдыхану на поклон. Он кланялся быстро и не до земли, придворные заметили ему, что надо кланяться, как они — медленно и до земли. «Вы холопи богдыхановы и умеете кланяться, а мы богдыхану не холопи, кланяемся как знаем», — был ответ Спафари. После тройных поклонов мандарины велели бегом бежать к богдыхану, потому что у них так принято. Но русский посол пошел потихоньку, приговаривая: «Мне бежать не за обычай».