Игорь Пыхалов - Время Сталина - факты против мифов

Представим на минуту, что бывший «узник совести» (которого правильнее назвать «узником без совести») говорит правду. Что же получается? В середине 30-х годов, почуяв приближение новой мировой войны, резко активизируются спецслужбы великих и малых держав. Повсюду снуют шпионы, вербуется агентура, спешно сколачиваются «пятые колонны». И лишь Советский Союз остается заповедным оазисом, территорией, на которую не ступает нога иностранного шпиона. Ни одна разведка мира даже не пытается вербовать выезжающих в СССР коммунистов-политэмигрантов. А уж о «коренных» советских гражданах и говорить не приходится — самые недовольные из них и в кошмарном сне не изменят Родине.

Именно такую фантастическую картину рисуют сегодня С. А. Ковалёв и другие обличители «тоталитарного режима», внушающие, что не было в СССР ни шпионов, ни диверсантов, ни вредителей, а были лишь невинные жертвы сталинских репрессий.

Но как говорил товарищ Сталин: «Не вернее ли будет, с точки зрения марксизма, предположить, что в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое больше вредителей, шпионов, диверсантов и убийц чем в тылы любого буржуазного государства? Не ясно ли, что пока существует капиталистическое окружение, будут существовать у нас вредители, шпионы, диверсанты и убийцы, засыпаемые в наши тылы агентами иностранных государств?»

Так что же, невинных жертв, выходит, совсем не было? К сожалению, были, хотя и относительно немного. Причиной этому — и засевшая в «органах» троцкистская агентура, и низкий уровень юридической грамотности тогдашних работников НКВД и чрезвычайный накал борьбы с настоящими врагами нашей Родины, многочисленными и жестокими.

Если же кто-то собрался произнести сейчас приписываемую Достоевскому знаменитую фразу насчёт «слезинки ребенка», [1] На самом деле она принадлежит не Достоевскому, а герою его романа сходящему с ума Ивану Карамазову. Приписывать слова последнего Фёдору Михайловичу не менее глупо, чем обвинять писателя в попытке зарубить топором старушку. то пусть он сначала заглянет в глаза бездомным детям, миллионы которых появились на улицах России, освобожденной от «гнета коммунистической тирании». А потом вспомнит, в каком состоянии принял, и в каком оставил нашу страну И. В. Сталин.

Предлагаемая вниманию читателя книга состоит из двух частей. В первой из них собраны статистические данные, касающиеся масштабов «сталинских репрессий», рассказано о судьбе освобожденных Красной Армией советских военнопленных, о том, за что были выселены крымские татары, чеченцы и ингуши. Вторая часть посвящена разоблачению конкретных антисталинских мифов.

Почти все публикации, затрагивающие вопрос о количестве репрессированных, можно отнести к двум группам. В первую из них входят произведения обличителей «тоталитарного режима», называющих астрономические многомиллионные цифры расстрелянных и посаженных. При этом «правдоискатели» упорно стараются не замечать архивных данных, в том числе и опубликованных, делая вид, что их как бы не существует. Для обоснования своих цифр они либо ссылаются друг на друга, либо просто ограничиваются фразами типа: «по моим подсчётам», «я убеждён» и т. п.

Однако любой добросовестный исследователь, занявшийся изучением этой проблемы, довольно быстро обнаруживает, что помимо «воспоминаний очевидцев» существует масса документальных источников:

«В фондах Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР) выявлено несколько тысяч единиц хранения документов, относящихся к деятельности ГУЛАГа». [2] А. Дугин. Сталинизм: легенды и факты // Слово. 1990, № 7. С.24.

Изучив архивные документы, такой исследователь с удивлением убеждается, что масштабы репрессий, о которых мы «знаем» благодаря СМИ, не просто расходятся с действительностью, а завышены в десятки раз. После этого он оказывается перед мучительной дилеммой: профессиональная этика требует опубликовать найденные данные, с другой стороны — как бы не прослыть при этом защитником Сталина. Результатом обычно становится некая «компромиссная» публикация, содержащая как стандартный набор антисталинских эпитетов и реверансов в адрес Солженицына и K°, так и сведения о количестве репрессированных, которые, в отличие от публикаций из первой группы, не взяты с потолка и не высосаны из пальца, а подтверждены документами из архивов.