Владимир Иванов - Призрак рейхсляйтера Бормана

Я приведу содержание той части материала, которая касается нашего «героя» — Мартина Бормана. Впрочем, говорит она и о многом другом, что вплетается в ткань повествования.

Где-то в начале 1982 года «журналист» Хайдеман, по его собственному признанию, получает от «торговца» Клаппера «достоверную информацию» о том, что бывший рейхсляйтер жив и даже имеет намерение создать на старости лет «музей национал-социалистской партии». Хайдеман считает, что он будет первым, кому удастся проинтервьюировать Бормана — так сильно на него подействовали «доводы» Клаппера.

Вот что пишет далее в своем репортаже Гитта Серени. (Отрывок, хотел бы предупредить, будет довольно длинным, но, как представляется, весьма интересным, а в политическом плане — важным и доказательным.)

«...Однако, как и прежде, Борман оказался неуловимым. Начиная с марта 1982 года Клаппер назначал различные даты встречи. По его инструкции Хайдеман покупал билеты на самолеты в разные концы — в Цюрих, где как утверждал Клаппер, живет «Мартин», в Испанию, где «Мартину» принадлежат дома, и в Мексику, по пути «куда-то в Латинскую Америку», где «Мартин» будто бы «возглавляет немецкую колонию».

Каждый раз свидание с Борманом откладывалось в последнюю минуту: «Мартин нездоров»,— говорил Клаппер, или: «Мы узнали, что кому-то стали известны наши планы». А когда Хайдеман начал сомневаться в существовании Бормана, Клаппер, конечно совершенно конфиденциально, раскрыл ему подпольную испанскую кличку Бормана и даже назвал его мадридский телефонный номер.

Клаппер играл, очевидно, решающую, центральную роль в обмане, связанном с дневниками. Мы считаем также, что он предоставил все сведения, которые позволили Куяу подделать большую часть так называемых дневников Гитлера. Клаппер заманил Хайдемана в свои сети искусной ложью о Мартине Бормане. И мы полагаем, что ему, Клапперу, досталась часть той суммы в 9,4 миллиона марок, которую издательство «Штерна» выплатило за дневники. И получил Клаппер эту сумму не для себя, а внес ее во все тающие фонды ХИАГа — «общества взаимопомощи бывших членов СС».

Эту точку зрения разделяет полицейский офицер в ФРГ, который ведет следствие...

Полицейский говорит, что Клаппер — член директората ХИАГа и, очевидно, получал деньги от редакции «Штерна» через Хайдемана, а затем передавал их в фонд ХИАГа. «Они (члены ХИАГа),— говорит полицейский,— настроены по-прежнему нацистски. Они буквально понимают слова «общество взаимопомощи». Тем не менее, продолжал офицер, организация испытывает крайнюю нужду в деньгах. Многие члены СС были интернированы после войны, а тысячи теперь уже старых людей остро нуждаются и судорожно ищут деньги.

Клаппер делал все возможное, чтобы помочь нацистам выполнить задуманный им обман. Как же он получал необходимые Куяу для фальсификации документы?

...Райнер Гесс работал фотографом в одном из западногерманских государственных архивов, где хранятся документы, связанные со второй мировой войной. Он имел доступ к сотням и тысячам досье. В конце 1982 и начале 1983 годов он начал методично по требованию Клаппера изымать из досье многие документы...

Поймав крепко на крючок Райнера, Клаппер назначил цену: он сказал, что готов поделиться вознаграждением, ибо деньги для него не главное: он и его друзья больше всего заинтересованы в создании музея национал-социалистской партии. Для этого они нуждаются в подлинных документах и реликвиях нацистской эры.

Две недели спустя Клаппер потребовал, чтобы Райнер добыл ему из архива сведения о капитане СС Лаакмане, что было необходимо для придания подлинности дневникам. Райнер согласился и доставил три листа подлинных документов из досье Лаакмана.

Знал ли Хайдеман, что Куяу по поручению Клаппера фальсифицирует дневники фюрера?

Ему стало это известно, когда «Штерн» уже купил девять дневников. Узнав о фальшивке, Хайдеман побледнел, но затем сказал Клапперу, что это не имеет значения, ибо дневники лишь одно звено его плана: представить миру Бормана. Таким образом, вместо того чтобы разоблачить обман, он включился в него и даже подал Куяу кое-какие идеи для изготовления фальшивки. Именно Хайдеман предложил использовать для тома, посвященного Гессу, имя Лаакмана.

«Он пришел ко мне с дневниками, полученными от Клаппера, и сказал: вот очень интересный текст, связанный с человеком, о котором никто не писал и которого никто не знает,— рассказывал Куяу и привел слова Хайдемана: «Нужно ли лучшее доказательство, что дневники подлинные».