— В КГБ ведь наверняка «стучали», что вы на базе «Зенита» — частый гость.
— Думаю, что они об этом знали. Но, мне кажется, как раз КГБ ко мне относился неизмеримо лучше, чем областной комитет партии. Потому что в органах госбезопасности было и есть много нормальных, умных людей, с адекватным мировоззрением. А в обкоме партии, как и сегодня среди чиновников, — огромное количество долбо…бов (можете написать это прямым текстом), которых ничего, кроме собственной задницы, карьеры и денег, не интересует. Ни родина, ни родная команда. Их интересует только «не пущать» и «а что скажет княгиня Марья Алексевна?» О них давно написали великие писатели и поэты, и с тех пор эти люди не изменились.
— А они не пытались воспрепятствовать вашимпоявлениям в команде?
— Ну попробовали бы они Паше приказать не пускать меня на базу. Но это же глупость. Встречались бы где-нибудь еще. Садырин был прекрасной души человек. Недаром команда была тогда очень дружной, и тот потрясающий коллектив дружит между собой до сих пор. Я же не приносил дымовые шашки и не занимался антисоветской пропагандой среди игроков «Зенита». И я как ходил на базу до того чествования, так и продолжил ходить после.
По-моему, история, рассказанная Розенбаумом, лишний раз доказывает: футбол и то, что происходит вокруг него, — это неотъемлемая часть истории страны. Потому так интересно восстанавливать события четвертьвековой давности, что они, эти события, не ограничиваются прямоугольником футбольного поля. И то, что произойдет с «Зенитом» потом, станет тому ярчайшим доказательством. Однако не будем бежать впереди паровоза…
* * *
История «Зенита»-84 началась все же не с Садырина, а с его предшественника — Юрия Морозова. Именно он сформировал почти весь состав, который потом выиграет чемпионат, именно с ним ленинградская команда впервые за 44 года существования чемпионата СССР завоевала медали — бронзовые.
Но так складывалась судьба, что сразу в двух клубах, в «Зените» и затем ЦСКА, великолепному тактику и знатоку футбола Морозову чего-то не хватало для достижения главной цели. И его дело довершал Садырин.
В том, что Морозов — выдающийся футбольный специалист, не сомневался ни один из футболистов «Зенита» разных поколений, с которыми мне довелось пообщаться в процессе работы над этой книгой. Особенно поразили слова самых молодых из «птенцов гнезда Морозова» — Аршавина и Кержакова. Тех, кому тренер-ветеран, певший в «Зените» (да, как выяснилось, и в жизни тоже) свою лебединую песню, смело доверил место в основном составе, несмотря на то, что их не брали ни в одну юношескую сборную России.
В рождественском номере «Спорт-Экспресса» за декабрь 2008 года мои коллеги Юрий Голышак, Александр Кружков и Борис Левин брали интервью у Аршавина. И спросили, кто, по его мнению, лучше всех разбирается в футболе из тренеров, с которыми он работал.
Аршавин, как всегда, продемонстрировал нонконформизм. Ну что, казалось бы, ему мешало польстить самолюбию ныне здравствующих специалистов, среди которых есть выдающиеся мастера вроде Гуса Хиддинка и Дика Адвоката? Но он внезапно заявил: «Юрий Андреевич Морозов». И это при том, что отношения деспотичного старого тренера и строптивого юного футболиста складывались отнюдь не идеально!
Спустя несколько дней после выхода интервью в «СЭ» с Аршавиным беседовал уже я — для этой книги. И уточнил:
— Вы полагаете, Хиддинк и Адвокат уступают Морозову в понимании игры?
— Отвечая на этот вопрос, я имел в виду только тренеров «Зенита». Скажу так: я встретил Морозова, когда ничего не понимал в футболе. Хотя на тот момент не сомневался в том, что понимаю. И он давал мне и Кержу (Александру Кержакову. — Прим. И. Р. ) правильные советы, ставил нашу игру, вкладывал в нас свое видение игры. Потому я его и назвал, что был тогда, как говорится, открытой книгой. А сейчас, когда встречаюсь с тренерами уже в зрелом для игрока возрасте, у меня к ним немножко другое отношение.
— Но ведь в обиходном представлении Морозов— типичный представитель направления Валерия Лобановского, где упор делался на физподготовку и силовую игру. А вы предпочитаете совсем другой футбол.
— Знаю одно: при Морозове мы много атаковали и много забивали. А это то, что я люблю в футболе. Другое дело, что кроссов мы за год с Морозовым пробегали столько, сколько за год с Петржелой плюс за год с Адвокатом. Но у каждого — свой подход к тренировочному процессу. В принципе мои отношения с Морозовым нельзя было назвать фантастическими-у меня вообще ни с одним тренером не было, образно говоря, «любовных» отношений. Юрий Андреевич меня даже выгонял, потом опять возвращал… Но самое главное, что именно он ввел меня в основной состав и давал мне возможность играть. А остальное я готов был терпеть.
Читать дальше