Ксения Собчак - Против всех

Я бы и рада учиться на исторических примерах, но не всегда могу совладать с эмоциями. Когда собеседник смотрит на меня водянистыми глазами, несет запредельную чушь и ни слова не понимает из того, что я пытаюсь ему втолковать — и правда ведь кажется, что «дремучесть» — второе имя всего зла во Вселенной. И что очень глупо и самонадеянно рассуждать о публичной политике и о реформах в стране, которая почти поголовно верит в гороскопы, экстрасенсов и гадание на картах таро.

В этом репортаже мы рассказываем о том, в какие сорта околесицы предлагается сегодня верить самым доверчивым из россиян. Шаман и астролог, чудо-целительница и инженер по космическим энергиям раскрыли перед нами секреты своего ремесла. Разговаривать с ними было весело и чуть-чуть неловко. Зато, я очень надеюсь, кому-то из читателей наш репортаж поможет разуверится в чепухе, а это дорогого стоит в рассуждении будущего прогресса.

С тех времен в эзотерическом ландшафте страны кое-что изменилось. Отошла в лучший мир почтенная целительница Джуна — из всех героев этого рассказа она, кажется, честнее всех верила в то, чему учила своих адептов. А вскоре летний ураган разрушил пирамиду Голода на Новорижском шоссе, и космические энергии стали обходить нашу отчизну стороной.

Что ж, теперь все зависит только от нас.

(Ноябрь 2014)

Решив основать новый культ, Собчак и Красовский посетили мастер-классы у главных духовных наставников России XXI века.

— Что ему нужно в три часа ночи? — Собчак судорожно стучала ногтем по экрану айфона. — Господи, Красовский, ну что тебе?

— Хватит спать! Ты видела, что Марго Симоньян уходит с Russia Today и становится провидицей?

— Чтооооо? — Собчак поперхнулась зевотой.

Маргарита Симоньян @M_Simonyan

Через год никто не будет вспоминать об эболе, как сейчас никто не вспоминает о свином/птичьем гриппе и атипичной пневмонии. Так вижу.

22:29–17 октября 2014 года

— Тоооооо! Ты ее твиттер читаешь? Уже даже Марго поняла, что нужно делать собственный культ, чтоб через пятьдесят лет к твоей могиле съезжались со всей страны, как к Славику Чебаркульскому. Давай срочно создадим церковь Собчак! Это ж какие тыщи можно поднять! Главное только — с попами из РПЦ делиться, чтоб они СК не натравили.

— Лошадиный культ, — осторожно предложила Собчак. — Хотя эту тему уже вроде бы Невзоров под себя подмял…

— Ну, кстати, — не растерялся ушлый Красовский. — Можно вообще все замутить на лошадиных силах и бабло на запуск взять у твоего любимого Audi.

— Ой, ну не знаю.

— А тебе и не надо сейчас ничего знать. Я уже заказал несколько мастер-классов по организации бизнеса. Завтра в двенадцать встречаемся у пирамиды Голода на Новой Риге. И оденься по-человечески. Торжественно, мистически, шикарно. Как Мария Дэви Христос.

— А ты-то, малахольный, что будешь в моей церкви делать? — окончательно проснулась Собчак.

— А я, моя священная лошадка, буду твоим маленьким мулом. Апостолом и камнем. Буду от твоего имени писать. Первое послание урюпинцам, второе — орехово-зуевцам. Давай, ищи благолепные шмотки.

Наутро Посланница и Апостол встретились в поле. Жалящая подмосковная пыль забивалась в складки тоги, под корону, в черную посланную небесами бороду. Солнце освещало пирамиду, куда вереницей тянулись граждане, движимые русской безнадегой, которая тут отчего-то называется надеждой.

— Что мы там делать-то будем? — прошептала Собчак.

— Как что? — удивился Красовский. — Учиться! Шизофрения по нынешним временам — это не болезнь. Это наука. Надо знать, что говорить, откуда исходят энергии, ретроградный ли Меркурий. Но главное, уверенно отвечать на вопросы, что будет с родиной и с нами.

— Ой, у меня есть такой чувак. Павсикакий. Он нам с Максом предсказывал развод. К нему надо тоже пойти.

За этой оживленной беседой основателей церкви застал невысокий мужчина со сломанной ногой. Мужчина был похож на инженера-теплотехника, постоянно сотрудничающего с редакцией «Науки и жизни». На голове его надежно, как все заимствованное, обосновалась бейсболка, на носу торчали очки.

— Александр Ефимович Голод, — представился мужчина. — Пойдемте сядем.

В углу стояли три обшарпанных кресла, на расстоянии прыжка от которых настороженно маячил охранник.

Красовский:Расскажите нам, что это за ерунда такая?

Голод:Я занимаюсь этой ерундой двадцать пять лет. Изучаю ее. В 1989 году я организовал один из первых в Днепропетровске кооперативов. В Советском Союзе был большой дефицит нейлоновых струн, а я в первый год выпустил миллион комплектов этих струн. И меня в том же Запорожье познакомили с ребятами, которые строили пирамиды, я им дал деньги, и они сделали в Запорожье первую пирамиду. Потом пятую, десятую. Штук двадцать построили пирамид, благо возможности были. Оказалось, что пирамида — интересное сооружение. Я засеял в Днепропетровске двадцать тысяч гектаров. Получилось, что урожай повышается от тридцати до семидесяти процентов от пирамиды.