Анатолий Ширялин: Семь струн Сергея Орехова

Во-вторых, вольная, раскованная манера игры, импровизационность, идущая из глубин русской гитарной школы, в частности, от Высотского. Недаром сравнивают Орехова с гениальным Высотским и считают во многом справедливо, что после него в России не было гитариста столь одаренного. Но при всей свободной манере игры у Орехова ясно слышна точная и продуманная фразировка, согретая своеобразным темпераментом.

Никто после Высотского так не смог постигнуть душу старинного романса в русской песне, как С. Орехов. Его обработки и фантазии пленяют исключительной задушевностью, гибкостью интонаций и проникновением в самую сущность изначального материала. При этом он не следует буквально традициям разработки такого рода материала, но находит свой оригинальный гармонический язык, вполне современный, не нарушая при этом стилистики первоисточника. Конечно, на Орехова, как и на Высотского, оказало влияние цыганское творчество, потому как он много лет работал с исполнителями цыганского романса, но, однако, и в аккомпанементе он сохраняет свою индивидуальность и выявляет виртуозное владение гитарой: каждый его аккомпанемент — это своеобразное прелюдирование, соперничество с певцом, иногда настолько яркое, что голос певца как бы уходит на второй план.

Широко известны обработки Орехова, такие, как фантазия на тему русской песни «Вот мчится тройка удалая», романсы «Дремлют плакучие ивы», «Не пробуждай воспоминаний», «Тихо, все тихо», «Я встретил вас» и многие другие.

Биография С. Орехова — это биография целого поколения, родившегося накануне страшной войны. Голодное и холодное детство, неустроенность и нищета, забота о младших братьях и сестрах.

Встреча с гитарой решила его судьбу. Он много и упорно занимался на ней. Его занятия были каким-то священнодействием.

В общении с гитарой он поистине не знал усталости. Поэтому и результаты его овладения инструментом удивительны: начав довольно поздно (по нашим сегодняшним меркам) занятия на гитаре (14–15 лет), он вскоре уже виртуозно владел ею.

Затем служба в армии. После демобилизации работа в Москонцерте в качестве солиста и аккомпаниатора. За десятилетия своей концертной деятельности Сергей Орехов побывал во многих уголках нашей страны, и везде его гитара приносила людям радость. В городах, где он неоднократно бывал, каждый раз его приезд становился событием.

Были у него и зарубежные поездки — в Болгарию, Югославию, Чехословакию, Францию.

Но поистине триумфальным стало его выступление в Польше на Всемирном гитарном фестивале в 1988 году. Любопытен рассказ об этом концерте самого Сергея Дмитриевича: «Накануне концерта была прекрасная солнечная погода, несмотря на осенние уже дни. Вечером пальцы мои бегали по струнам гитары, как ветерок. Но, проснувшись утром, увидел, что за окном ненастная туманная непогода с дождем.

Что-то тяжелое и грустное легло на душу. Пальцы тоже утеряли свою гибкость и пластичность.

Но ведь нужно было играть не в обычном концерте, а играть среди публики, пришедшей специально слушать гитару, и не просто гитару, а звезд мировой гитаристики. Среди них смелая талантливая молодежь, жаждущая признания и успехов. Все они играют фуги и сонаты, а что я могу показать избалованной уже гитарой Европе?…Хорошо, что неожиданно быстро объявили мой выход. Настроение не улучшилось, когда я узнал о реакции на игру одного нашего соотечественника, да и недоверие к нашей гитарной школе, как глубоко провинциальной, все еще господствует, несмотря на некоторые наши успехи. Все это я осознавал, потому и вышел на сцену с тяжелым сердцем.

Появились мы с моим аккомпаниатором гитаристом А. Перфильевым; посмотрел в зал — и не знаю, что играть. Еще раз взглянул в окно — грусть и тоска… и заиграл фантазию на романс Титова «Ах, не лист осенний»…

И сразу легче стало. Доиграл до конца — чувствую, проняло публику, но не совсем. Несколько шокировал репертуар и слишком вольная, по академическим меркам, посадка. Однако после второй пьесы зал взорвался аплодисментами. Затем каждая пьеса сопровождалась бурей оваций, а кончалась тем, что сначала аплодировали стоя, затем все повскакивали с мест и сгрудились у сцены… Первым же показал пример такой недисциплинированности председатель жюри, гитарист с мировым именем…» — закончил Сергей не без юмора.

Путь к признанию, несмотря на откровенный и яркий талант, не был усыпан розами. За каторжный труд с неблагодарным инструментом (с неблагодарным без всяких кавычек), за кочевую жизнь в неустроенных гостиницах, за игру в холодных залах, когда не только невозможно согреть руки, но и само пребывание на сцене связано с риском получить воспаление легких, замечательный артист не получил ни звания, ни титула, в то время, когда эти громкие титулы раздавали направо и налево, награждая расторопных да тех, кто поближе…