В Харитонов: Разный Филдинг

А что же Джозеф и Фанни? С ними, как и следовало ожидать, все благополучно. Ведь единственным препятствием к неслыханному счастью вдвоем был их юный возраст и житейская неопытность. Эти беды в скором времени устраняются сами собой, благодетельная судьба возвращает им настоящих родителей (Джозеф стал дворянином), помогает показавший себя с хорошей стороны мистер Буби, муж Памелы. Так общими усилиями устраивается их счастье. Сказочно? Пожалуй, но ведь герои имели право на простое, никого не задевающее счастье, они доказали, что умеют постоять и побороться за него, и хорошо, что они его получили.

Все, о чем шла речь до сих пор, - это начало Филдинга, и оно ошеломляет грандиозностью заявленных обещаний. Ведь все еще впереди - годы судейской работы, журнальная публицистика, социальные трактаты и новые великие свершения - "Том Джонс" и "Амелия". А потом придет день, когда он положит пачку бумаги на шаткий от морской зыби стол и нетвердо выведет на первом листе: "Дневник путешествия в Лиссабон".

"Дневник путешествия в Лиссабон" писался на борту "Королевы Португалии" в июле - августе 1754 г. По совету врачей тяжело больной Филдинг был вынужден срочно сменить климат - он едва пережил зиму 1753 г. Ему рекомендовали юг Франции, однако долгого сухопутного путешествия он бы не вынес. Португалия более или менее подходила, а плавание все-таки покойнее, чем дорожная тряска и мытарства по гостиницам. К тому же все путешествие, по мнению знающих людей, должно было занять недели три от силы. Он планировал немного литературной работы - подготовить заметки о недавно опубликованных эссе Болинброка. Как известно, его морской опыт ограничивался двумя поездками в Голландию в молодые годы. Все это забылось, и он вряд ли представлял, что его ожидает. Очень скоро перед ним встали две проблемы, дотоле ему неведомые: как бороться с одиночеством и куда девать время. Плывшие с ним родные и близкие, мучаясь морской болезнью, днями не выходили из кают, капитан был занят своим делом, попутчики (португальский монах и подросток) в собеседники не годились (они не знали английского, он не знал португальского) - ему не с кем было перемолвиться словом. Кругом вода, впечатлений мало - о чем думать? О себе? Но это, по большей части, были невеселые мысли, от них хотелось отвлечься. Что же касается времени, то, пожалуй, такого досуга Филдинг в своей жизни никогда не имел. Какие три недели! Они были в пути 50 дней, из которых действительно плыли в Лиссабон 12 дней - все остальное время капризный Эол крутил их вдоль юго-восточного побережья Англии. Ничего другого не оставалось, как сесть за дневник. Когда выяснилось, что даже при скудости впечатлений ему есть о чем писать, он решил по окончании опубликовать его, о чем в письме известил брата Джона. В Лиссабоне он дописал "Предисловие" и "Введение".

После смерти Филдинга 18 октября 1754 г. Джон Филдинг отредактировал текст "Дневника", написал "Посвящение публике", и в феврале 1755 г. книга вышла в свет. Джон Филдинг прошелся по тексту жесткой рукой. Он не мог не посчитаться с тем, что, кроме главного героя путешествия, все остальные продолжали здравствовать, и потому смягчил характеристики капитана, его племянника, фермерской четь! Фрэнсис, у которых путники остановились в Райде (он даже изменил их фамилию на Хамфриз). Первоначальный же текст был опубликован в 1762 г. в первом Собрании сочинений Филдинга. И все же каноническим стало первое издание, правленное Джоном Филдингом, с восстановлением некоторых мест из первоначального текста, с исправлениями и дополнениями на его основе.

"Дневник путешествия в Лиссабон" совершенно справедливо относят к жанру путешествий, получившему необычайно широкое распространение в XVIII в., когда путевые записки стали бытовой нормой и редкий проезжающий не вел их. Основной признак жанра здесь налицо: в известный промежуток времени герой перемещается из одного географического пункта в другой. Но, как мы уже выяснили, это путешествие было не из обычных, и думается, что акцент надо ставить на слове "дневник". Ведь не потому здесь столько личного, субъективного, что наш путешественник, предвосхищая Л. Стерна, сознательно жертвует реальностью ради "диалектики души". В этом путешествии реальности маловато, и автор по необходимости предается размышлениям, причем - и это в самом деле похоже на Стерна - их характер и сила порой таковы, что трудно их связать с первоначальным толчком. Когда же есть что наблюдать, то реальность торжествует в полной мере. Литературные пейзажи в романах Филдинга, хоть и немногочисленные, отличаются панорамностью, размахом - и одновременно пунктуальностью в деталях. Он, например, любил все точно разместить в пространстве - сколько миль, сколько времени займет переход и т. п. И посмотрите, с каким дотошливым интересом рисует он окрестности Райда или редкое зрелище заката солнца и восхода луны. "Дневник" замечателен уже тем, что мы впервые видим Филдинга не в "образе автора", но собственной персоной. Мемуарной литературы о нем практически нет - одни легенды и анекдоты, писем тоже почти не осталось. "Дневник" - единственный биографический документ, и открытость автора, его исповедальная откровенность позволяют уверенно отнести его к литературе "человеческого документа". Филдинг не был столь наивным, чтобы предполагать друга в каждом своем читателе, и, например, заведя разговор о своих материальных трудностях, даже затянул его, кого-то переубеждая, опровергая чьи-то кривотолки и опасно щеголяя своим практицизмом.