Дмитрий Галковский: Андеграунд

Прошли годы, и самовлюблённые негодяи дорвались до власти. Странная смесь прекраснодушных детских фантазий с унаследованным хамством и благоприобретённой шизофренией сбылась "в подробностях". Петь "аршин-малалан", отрывая зажатую между ног голову пленного "беляка", лить шипящее олово в глазницы, снимать скальпы, поливая сине-багровый череп одеколоном, срезать веки бритвой. Поиграли-таки в "индейцев". Мельгунов, человек лояльнейший, "борец с царизмом", написал "Красный террор" — книгу ослабленную, небольшую по объёму, написал лениво, в "полруки". Но того, что там написано, — хватит. Тут говорить нечего. Не надо никаких издевательских "судов над КПСС". Более того — не надо Нюренбергского процесса.

Бунин сказал в 1934 году: "Я лично совершенно убеждён, что низменней, лживее, злей и деспотичней деятельности большевизма ещё не было в человеческой истории даже в самые подлые и кровавые времена". Действительно, это даже не грузинский джигит, вырезавший ремень из спины ограбленного европейца. Ну вырезал, пошутил, отвёл душу, "показал себя". И успокоился. А тут нет. Ребёнок меры не знает, в игре меры нет. Эти били насмерть — вешали и хрипеть не давали. Гумилёв воскликнул после переименования большевиками Царского села в Детское:

Э-э-эй, Волька! Эге-гей, Гейка! Нет Вольки! Кулаки убили Гейку! Не стало Вольки, не стало Гейки. Только память о гордом Вольке и гордом Гейке живёт. Плывут самокаты — салют Гейке. Машет Гречко в иллюминатор — привет Вольке. А сын Гейки — премьер-министр. Но ведь это не смешно. Когда дети Голиковых и Придворовых (почитайте биографию Демьяна Бедного!), всей этой бухаринской и ворошиловской швали, школяров-лоботрясов и деревенских пастушков, шагнувших из гимназической курилки и вонючего деревенского нужника в Грановитую палату и насмеявшихся, наиздевавшихся вдостоль над русской историей, русской культурой, наконец русским народом, когда эти последыши и ублюдки начинают КРИВЛЯТЬСЯ, начинают изображать из себя каких-то ХОЗЯЕВ, тогда их просто убьют, убьют, потому что как же иначе? в истории иначе не бывает. Что тут сказать? Если это не дно, если это не подполье, то тогда наверное на дно опускается Россия. И тогда придонная жизнь с её уголовной моралью обернётся снова судьбой русского народа, а местечковое и деревенское хамьё будет солидно и основательно проживать жизнь чужую, жизнь людей честных и достойных.

В своё время, изучая историю средневековой схоластики, я попутно вывел для себя онтологическое доказательство бытия советской власти: "Основной закон социализма:

"Советская власть совершает все ошибки, которые возможно совершить". Но какой успех, какая прочность. Это потому, что, являясь совокупностью всех возможных ошибок, советская власть, естественно, совершает и главную ошибку — существует."

К этому можно добавить, что советская тайная полиция совершает все преступления, которые только можно совершить. Трудно даже представить те чудовищные мерзости и подлости, которые совершила эта "организация". Если гестапо за 13 лет своего существования успело многое, то что же сделало СОВТАПО за 75, особенно если учесть что последняя организация была посильнее, так сказать "пожёстче". И кроме всего прочего, совтапо, "ничто, которое стало всем", — костяк оруэлловской "внутренней партии", — всегда было тёмной антинациональной силой, всегда испытывало звериную, сладострастную ненависть ко всему русскому, всему национально-российскому.

И сейчас, напоследок "догаживает", "доковеркивает": перекусывает провода, бьёт стёкла, швыряет кошачьи трупы в колодцы. Циничная мерзкая клоунада шпионов Жириновского и Стерлигова, людей растленных, людей не любящих Россию и нерусских по национальности, есть что-то неслыханное по наглости и по глупости. По глупости, ибо всё чаще раздаются голоса: "Надо убить". Никто не знает знаменитого высказывания Ленина, который, достигнув вершины власти, изрёк: "Что делать? — Как что — убивать, убивать и убивать". К этому и идёт. Если не все 19 миллионов, то верхние-то 100 тысяч убьют: Политбюро и ЦК, включая Ельцина и Горбачёва, партийную шушеру из центрального аппарата (да и из аппарата ЦК ВЛКСМ и Профсоюзов), обкомовских работников, генералитет армии, офицерский корпус совтапо, верхушку "советской интеллигенции" (вроде Сидорова и Губенки), ближайших родственников партократов.