Дмитрий Васильев: Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей «из тени»

3. Общение с русскими девушками. Предупреждаю сразу: то, о чем я собираюсь поведать дальше, никакого отношения к расизму не имеет. Реальное положение дел было для чернокожих и арабских студентов в то время таково, что иметь в своем «послужном списке» белую женщину считалось особенным шиком и даже в некоторой степени роскошью. У себя на родине, несмотря на все имеющееся в распоряжении богатство, шансов закрутить роман с белой женщиной молодой человек (да и не очень молодой) практически не имел. А, видимо, хотелось. Как обычно хочется всего малодоступного человеку с неограниченными средствами.

Помимо получаемой на общих основаниях стипендии такие студенты ежемесячно получали от сотрудников посольств своей страны не только денежные переводы, но еще и коробки с «передачками» от любящих предков. Пособия были фантастические, – это все, что я могу сказать, ибо не могу здесь привести какие-то конкретные цифры: в каждом случае это были разные суммы. Я обещал удержаться и не рассказывать на страницах этой книги выдающиеся до неправдоподобия истории про иностранных студентов, но не смог. Не смог, потому что каждая из них читается как «комедия абсурда», и будет очень жаль, если они так и канут в Лету.

Рассказал мне эту историю человек, который как раз в 60-е годы занимался фарцовкой. Прозвучала она, когда я спросил его, каким именно образом ему удавалось «вычислять» богатых иностранных студентов и находить к ним подходы. Выяснилось, что в этом деле (как можно предположить) каждый был сам за себя, но лично у него была знакомая секретарь декана в Технологическом институте Ленинграда – очень милая девушка, по его словам. Романа у них не было, они просто «тусовались» в одной компании. Секретарь декана имел доступ к анкетам абитуриентов и студентов, которые заполнялись в обязательном порядке и где указывались сведения не только о самом студенте, но и о его родителях, социальном происхождении и тому подобная нужная и полезная информация. Самое главное в этом деле было опередить конкурентов и завести знакомство до того, как это сделают другие. Поэтому в особенной цене были сведения по первокурсникам, а в идеале – по только что поступившим в институт.

В один прекрасный день рассказчик, тогда еще молодой человек, студент все той же Техноложки, сидел в секретарском кабинете, ожидая свою знакомую. Она влетела в кабинет минут через пять, буквально давясь от хохота. На вопрос, что ее так развеселило, она молча протянула лист бумаги, который до этого держала в руках. Говорить она все еще не могла. Лист бумаги оказался анкетой одного иностранного студента, прибывшего из довольно большой африканской республики Конго. В графу «родители» студентом была занесена следующая информация. Напротив пункта «Мать» стояло прозаическое – домохозяйка, а вот напротив пункта «Отец» было скромно записано – царь.

Прочитав анкету, молодой человек захихикал, но умеренно, поскольку он не первый год имел дело с богатыми иностранными студентами, а посему был готов поверить уже чему угодно. Формулировка, бесспорно, выглядела комично, но что именно вызвало такой приступ хохота у секретаря, он сразу врубиться не мог. Когда же секретарь отсмеялась и снова обрела способность говорить, то поведала наконец причину своего веселья.

«Ну ты и серость! Конго – это республика, в ней царя по определению быть не может. У них там президент. Он, конечно, по факту царь и даже, возможно, бог для своего народа, но де юре – это демократическая республика. Я-то сразу просекла нестыковку и решила поинтересоваться, что именно имел в виду студент, когда заносил в графу „Отец» такой титул. И главное, парень приличный, вряд ли он хотел таким образом поднять свой авторитет в коллективе. Вот и пошла уточнять, в чем дело. Выясняется: студент по-русски не так чтобы хорошо понимает и еще меньше может сказать или написать. А папа у него… вождь племени. У них там этих племен еще много осталось. Так что бедолага себе всю голову сломал, пытаясь в анкете адекватный перевод соорудить. Понятно, что такие тонкости, как словосочетание „вождь племени», ему пока не осилить. Обратился за советом к старшекурснику, а тот то ли подшутить решил, то ли сам до шестого курса с русским языком до конца не разобрался, вот и посоветовал в анкету царя вписать».

Рассказчик утверждал, что сначала тоже хохотал, но не потому, что представил себе папу студента, а уже над формулировкой в графе «мать – домохозяйка», говорил, что на всю жизнь запомнил картину, которая у него моментально в голове нарисовалась: мамахен студента с огромным половником над котлом, из которого торчат чьи-то ноги.