Я лежал и в то же время весь шевелился – пытался почувствовать пальцы рук, правую ногу, которая, как я понял (не увидел, а понял), без туфли. Я тёр её левой, скрёб, попинывал, ожидая, что вот сейчас она отзовётся.
Конечно, из машин меня видели, но ни одна гнида не остановилась. Даже не притормаживали. Горлом – губы и щёки тоже не хотели двигаться – я материл их и в то же время вспоминал как о наказании, что недавно сам проехал мимо свежей аварии. Проехал, видя, что «скорой» и гаишников ещё нет, а в салонах измятых машин кто-то находится, и вот теперь получил… Наверное, перед смертью такие мысли-раскаяния приходят ко многим…
Сейчас тот момент, когда пальцы рук защипало, закрутило болью, представляется мне самым счастливым. Но тогда я заорал, заорал так, что лицо хрустнуло, как капустный кочан. Я завертелся на снегу… Пальцы выворачивало, но я был рад – значит, они не совсем отмёрзли, в них остались ручейки жизни. И я стал их расширять, превращать в реки, толкая кровь дальше, дальше.
Да, жизнь возвращалась, то есть – я вгонял её в себя. Лежал, прислонившись к бетонной чушке, и вбивал, вгонял. А машины равнодушно просвистывали мимо.
Но когда я ожил до такого состояния, что сумел подняться (правая нога по-прежнему была чужой, хотя держаться на ней, правда, кривясь от какой-то тошнотворной рези, я мог), и поднял руку, одна из первых же машин – «ЗИЛ-бычок» – остановилась.
Молчком, боясь, что любое моё слово может испугать водилу, я влез в обжигающе горячую кабину, захлопнул дверь и тогда уже прохрипел:
– До Москвы, пожалуйста.
Пожилой мужик за рулём не двигался. С усмешкой смотрел на меня.
– Москва в другой стороне.
– Да?.. – Я понял, что если сейчас меня высадят, то снова упаду и тогда уже замёрзну наверняка; и я заныл: – Пожалуйста. Меня ограбили и бросили. У меня нога обморожена… руки. Пожалуйста. До метро… до куда-нибудь… Я заплачу.
Водила подумал (мне казалось, что думал он очень долго), бормотнул «хрен с тобой» и тронул «бычок». Я осторожно, горящими пальцами, обшаривал себя. Лопатника во внутреннем кармане пальто, конечно, не было. Моего мобильника – тоже. Но уцелел мобильник жены в кармане джинсов, там же и какие-то деньги. А главное – заныканная (на всякий случай я всегда распределяю ценные вещи по разным местам) карта «Банка Москвы» в кармане рубахи под жакетом.
Убедившись, что меня действительно ограбили, но кое-что всё-таки сохранилось, я стал соображать, где я. Впереди была разбавленная редкими мутными огоньками чернота, никаких признаков большого города.
– Куда вы меня?.. Куда мы едем? – спросил я, боясь, что меня снова шибанут по голове и обчистят окончательно. – Там не Москва.
– До развязки. Как я тут развернусь?
– А какое это направление?
– Хм… Киевское шоссе.
– Понятно…
Я осторожно потирал друг о друга зудящие руки, смотреть на них боялся. А нога так и не отходила. Тупая боль пульсировала где-то глубоко, в кости, а кожа, пальцы были деревянными… Вспомнил, как обувался, как выходил от Руслана… Чёрт, надо было шнурки завязать… Много чего надо было сделать. И не надо…
Добрались до развязки и поехали в обратном направлении. Я заметил указатель – «Пос. Московский». Далеко ли это от самой Москвы, не знал, а спрашивать у водилы опасался. Вообще опасался разговаривать – рожа у него была недовольная.
– Сколько заплатишь-то? – будто почувствовав, о ком думаю, спросил он. – А, снеговик?
Морщась, залез пальцами в карман, вытянул какие там были бумажки. Оказалось – две сотни, полтинник, несколько десяток.
– Триста есть, – ответил, пряча их в кармане пальто; две десятки на ощупь отделил от пачки.
Водила снова хмыкнул:
– Не щедро. Я соляры с тобой на больше нажгу, ещё и на вызов опоздаю.
– Больше нету, – заныл я вполне искренне. – Честное слово. Говорю же, ограбили. По голове ударили и – из машины. – Я потрогал голову и сразу почувствовал в волосах липковатое. Посмотрел на руку – на ней осталась бледно-красная, смешанная с растаявшим снегом и сукровицей кровь. – Вот, – показал водиле.
– М-м, убери… Бухой был?
– Ну да…
– Всё празднуете.
– Врагу бы не пожелал такого праздника… Жена изменила. То есть – узнал, что другого, ну, любит…
– А ты хлопнул дверью и нажрался. Так?
– Ну да…
– Звиздюлин бы ей ввалил, и все дела. А теперь лечиться замучишься. – Водила кивнул на мои руки. – Да и рожа. Эх-х, не завидую.
Зданий по бокам становилось всё больше, воздух – светлее. Вот вроде и МКАД… «Бычок» забежал под виадук и, развернувшись, остановился.
Читать дальше