Газета Завтра Газета: Газета Завтра 883 (42 2010)

Показателен инцидент, случившийся в Питере, когда из Центра православной книги были изъяты пятьдесят "экстремистских" наименований церковных книг, а также брошюра философа Ивана Ильина, посвященная русскому национализму…

Интересно, как скоро Иван Ильин попадет в список запрещенных книг?

То, что происходит, — не имеет никакого отношения к цензуре. Цензура есть нечто осмысленное, заданное верховным принципом. Цензура может быть жесткой, может быть мягкой, но она не может быть случайной.

Творящееся — бездарный полицейский беспредел, приправленный кислым соусом политкорректности.

Свобода — лучше, чем несвобода. Несвобода — хуже, чем свобода. Полусвобода — равна полунесвободе. Если половины чего-то равны, значит и целые равны. Свобода — то же самое, что несвобода, но свобода — лучше.

Дмитрий Медведев назначил либерала Михаила Федотова советником президента и председателем Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Федотов, в бытность свою министром печати и информации, пытался закрыть газету "День".

На днях официозный правозащитник заявил: "Одной из первоочередных задач Совета при президенте по правам человека станет десталинизация общественного сознания. Нам нужно искоренить в обществе те элементы сталинистского сознания, которые остались…".

Итак, "им" нужно что-то искоренить. Нужно ли это нам?

Правозащитник, собирающийся искоренять нечто в общественном сознании, — примета времени, яркий пример полицейщины. В выступлении Федотова содержится призыв преследовать граждан за их убеждения? Слово "искоренить" не может быть истолковано иначе.

Россия стонет от несправедливости и правового беспредела. При этом один из главных правозащитников страны собирается вести борьбу с общественным сознанием, а вопиющее нарушение прав и свобод многих категорий населения его волнует мало.

Господин "правозащитник", однажды мы придём к вам с гнилыми помидорами!..

Андрей Фефелов

Под этой рубрикой в нашей газете традиционно публиковалась поэтическая публицистика Евгения Андреевича Нефёдова "на злобу дня". Теперь, когда мы прощаемся с нашим другом и коллегой, провожая его в последний путь, хочется запомнить его не только страстным публицистом и остроумным пародистом, но и прекрасным русским поэтом-лириком, которому были доступны самые тонкие движения человеческого бытия. Читайте его стихи!

Однажды в праздник или в день рожденья

Мы собрались компанией немалой —

Семьи в четыре, что бывает редко

За суетой и спешкой повседневной,

Когда дела и разные заботы

Друзей былых, увы, разъединяют,

Но все ж порой нас собирает случай,

Тогда мы у стола садимся кругом

И этот круг спасательный бросаем

И дружбе старой, и самим себе.

Так вот, мы созвонились, как бывало,

И в этот вечер славно посидели,

Провозглашали тосты и хвалили

Хозяйкой приготовленные блюда,

Стихи читали, пели под гитару

И даже танцевали, хоть немного

Искусство это подзабыть успели,

А дети наши тут же суетились,

Не менее, чем мы, веселью рады,

И всем нам вместе было хорошо.

Когда ж настало время перерыва,

Готовить чай ушли на кухню жены,

Посуду для мытья забрав попутно;

Мужья ж включили верный телевизор,

Что был, конечно, тут же, под рукою,

Но, не найдя футбола и хоккея,

И кинопутешествий, и мультфильмов,

О нем без сожаления забыли

И, захватив с собою сигареты,

В составе полном вышли на балкон.

О, перекуры в праздник на балконе!

В рубахах белых чинно и спокойно

Стоят мужчины, и плывёт беседа

Неспешная, на темы, что достойны

Одних мужчин, по мнению последних:

Конечно же политика, работа

И всяческие их перипетии...

Но эти нескончаемые темы

Кому-то всё же вдруг надоедают,

И он другой заводит разговор.

Вот и теперь один из нас внезапно

Сказал, куда-то в ночь, на звёзды глядя,

О том, что все дела важны, конечно,

Но их, однако, всех не переделать,

А главное какое — кто же знает,

А жизнь проходит и уйдёт когда-то,

И что оставишь — знать необходимо

Уже сейчас, но многие, признайтесь,

Себе всё это смутно представляют,

А ведь бесследно страшно уходить...

С ним соглашаясь и не соглашаясь,

Вступили все мы в спор, но постепенно

Сошлись на том, однако, что поэтам —

А здесь и вправду были все поэты —