Ю Кагарлицкий: Шерлок Холмс, которого придумал Конан Дойл

"Сенсационный роман" конечно же был ближе Коллинзу, чем что-либо другое. Англия в этом жанре шедевров не создала, но был ведь континентальный "сенсационный роман" - был Александр Дюма (1803 - 1870) со своим "Графом Монте-Кристо" (1845) и многотомными "Мушкетерами" (1844 1850) и Эжен Сю (1804 - 1875) со своими "Парижскими тайнами" (1843). Их слава не уменьшалась на протяжении десятилетий. Они-то и оказались главными соперниками Уилки Коллинза. И чтобы сравняться с ними, надо было не только чему-то у них научиться, но и привнести в устоявшийся жанр свое собственное. Коллинзу это удалось. Он превратил сенсационный роман в детектив.

Ближайшим последователем Коллинза оказался ни кто иной как Чарльз Диккенс. Детективный элемент силен во многих его романах, но тут он написал детектив как таковой - "Тайна Эдвина Друда" (1870). Написал блестяще, хотя кончить не успел - умер. Но, во всяком случае, начало английскому детективу было положено.

Англичанам, впрочем, было по-прежнему у кого учиться. Прежде всего, конечно, у Эдгара Аллана По (1809 - 1849). Называли даже конкретный рассказ По, от которого якобы "пошел" весь цикл повестей и рассказов о Шерлоке Холмсе. "Конан-Дойль, заполнивший весь земной шар детективными рассказами, все-таки умещается вместе со своим Шерлоком Холмсом, как в футляр, в небольшое гениальное произведение Э. По "Преступление на улице Морг", - заявил однажды А. И. Куприн. Это сказано истинно по-купрински решительно и впечатляюще, но при этом не слишком точно. И дело даже не в том, что сыщик-любитель Огюст Дюпен, сумевший раскрыть преступление на улице Морг, год спустя появляется в рассказе По "Тайна Мари Роже" (1842), после чего возникает в его же "Украденном письме" (1845), а в том, что Конан Дойль, да еще вместе со своим Шерлоком Холмсом никак не умещается в футляр "Убийства на улице Морг". Тот для него слишком узок, да и выделан не больно изящно. Дойль начал позже, но писал занятнее.

И все-таки импульсов он от Эдгара По получил немало.

Начать с того, что сыщик-любитель Дюпен, подобно будущему герою Конан Дойля, находится в непростых отношениях с официальными властями. Префект парижской полиции вынужден прибегать к его помощи, но очень заботится о том, чтобы слава доставалась все-таки ему самому. Да и Дюпен не слишком помышляет о славе - совсем как потом Шерлок Холмс. Он наслаждается самой по себе силой своего ума, как атлет - силой своих мышц. Он обнаруживает проницательность, которая заурядному сознанию представляется чуть ли не сверхъестественной, но в нем, при некоторых его странностях, все же много от обычного, "бытового" человека, и его самолюбие легко удовлетворяется тем, что ему удается удивить своего друга и собеседника.

Все это, конечно, были не более чем намеки, но, как выяснилось позднее, пришедшиеся очень кстати.

Было, однако, у Эдгара По и одно настоящее открытие. Расследуя преступление, Дюпен пользуется индуктивным методом (иными словами, переходит от частного к общему и, отталкиваясь от деталей, воссоздает общую картину происшедшего). Шерлок Холмс в этом послушно следует за ним, хотя метод, справедливо обозначенный Дюпеном как индуктивный, почему-то будет называть дедуктивным, по смыслу противоположным.

Конан Дойль впервые познакомился с методом, предложенным Дюпеном, не по какому-либо рассказу, где показан этот знаменитый сыщик, а по новелле "Золотой жук", и только потом прочитал остальные рассказы По - и те, где действует Дюпен, и те, где всего лишь незримо присутствует его создатель, но впечатление все равно было огромное, и он буквально изводил домашних разговорами о своем любимом писателе.

Читая По, нетрудно убедиться, что индуктивный метод исследования не обязательно связан у него с фигурой Дюпена. Можно, не отступая от истины, сказать, что Дюпен щедро поделился этой своей способностью с другими героями По, так что, как нетрудно увидеть на примере Конан Дойля, урок он преподал.

Вот только почему почти полстолетия никто им не воспользовался?

Нельзя сказать это совсем уж категорически. За это время появилось несколько других заметных произведений детективного жанра.

Иногда они, словно бы продолжая традицию "Ньюгейтского календаря" и "Знаменитых судебных процессов", имели документальный характер. В начале 50-х годов XIX века один из лондонских сыщиков опубликовал воспоминания о преступлениях, в раскрытии которых он участвовал. Книжка имела успех, но небольшой. Рассказы человека, всю жизнь по обязанностям службы вращавшегося среди воров и убийц, все равно показались публике пресными.