И в этой связи напрашивается другой вопрос: какое значение имеет весь этот кавказский регион для стратегических интересов России? Скажут: как стратегически удобный регион выхода на Средний и Ближний Восток. И для чего же нужен этот выход? Если посмотреть на карту, окажется: только для развития отношений с Ираном и Ираком. Это — единственный интерес, который реализуется в возможностях продажи оружия. И которое через различные каналы частично возвращается в ту же Чечню. Если кто-то скажет, что есть еще торгово-экономический интерес, рекомендую обратиться к статистике.
Доля трех кавказских республик, извините, государств, в экспорте России в соответствии с данными Роскомстата за 1998 г. была равна 0,7 %, в импорте — 0,8 %. Доля Ирана и Ирака (Ирак, правда, по известным причинам даже не фиксируется в статистике) в экспорте того же года была равна около 1 %, в импорте — 0,1 %. Торговля с другими странами Ближнего и Среднего Востока, которая, между прочим, осуществляется не через Кавказ, также ничтожно мала.
Но считал ли кто-нибудь из россиян, сколько стоят затраты на поддержание существующего уровня отношений с этими странами, чтобы сравнить эти затраты с «выгодами» от торговли и вообще торгово-экономического сотрудничества? Уверен, что никто не считал. Но сначала хочу информировать об одном из законов внешней политики: все виды внешнеполитического действия в конечном счете реализуются в масштабах торгово-экономического сотрудничества. У американцев есть такая установка (озвученная многократно Клинтоном): один доллар, затрачиваемый на международную политику, должен принести 10 долларов прибыли. Посчитайте весь цикл взаимоотношений России с Кавказом и Средним и Ближним Востоком. Вы обнаружите обратную пропорцию: 10 долларов тратите, в лучшем случае один доллар получаете «взад».
Ныне Россия повторяет старую стратегическую ошибку: весь XIX век и начало XX века (первая мировая война) царское правительство билось за Кавказ, Черное море и Балканы в ущерб своим национальным интересам. Оно жертвовало жизнями сотен тысяч россиян, выбрасывая на ветер миллионы рублей, на несуществующие национальные интересы России в этом регионе. В результате к середине 1917 г. Россия превратилась в полуколонию западных держав (и я это могу доказать на цифрах), которую из этого состояния спасли большевики и Октябрьская революция. Нет и у нынешней России стратегических интересов на Кавказе. И поэтому, чем быстрее она возведет китайскую стену от Астрахани до Новороссийска, тем скорее сохранит себя от разорения.
И никаким домом Кавказ для России не являлся. Были времена, жила она без него и никакого ущерба от этого не чувствовала. Тем более что Кавказ — это особый исторический ареал, население которого живет по законам феодального общества. Состыковать это общество с российской системой общежития в принципе невозможно. И именно культурологическое различие было главным в решении Де Голля освободиться от Алжира.
Самое же парадоксальное начнется после утверждения границы. Через некоторое время все эти Новые независимые государства Кавказа и северокавказские республики запросятся назад, поскольку их по серьезному начнут поджимать те же турки. И России не надо будет торопиться «брать» их. Уверяю вас, это будет себе дороже.
В то же время я глубоко убежден, что ни в коей мере России нельзя отдавать Южно-Курильские острова Японии, как бы на этом не настаивали моралисты-демократы. Главным образом, исходя из тех же стратегических соображений, а не ссылками на те или иные договоры. То есть, весь пафос моих рассуждений в отношении Чечни и Кавказа сводится к тому, что надо четко и безошибочно определять национальные стратегические интересы России и возможности их защитить. Царская Россия этого делать не умела. Боюсь, что история повторяется.
Теперь о религии. Вообще-то о религии спорить бессмысленно. Религия покоится на вере в бога. А где вера, там нет места разуму. Бог, ведь, не случайно выгнал Адама из Едемского сада и сделал его жертвой любознательной Евы, вкусившей плод познания. Но религия меня интересует как политическая реальность современной России. В свое время Поль Гольбах справедливо писал; «Народы становятся особенно набожными, когда они испытывают страх или находятся в несчастье». Поскольку русский народ сейчас находится в несчастье, вряд ли есть смысл удивляться его набожности. Меня же больше удивляет религиозная безграмотность «интеллигенции». Да я согласен с Б. Лебедевым, что пророчество Иезекииля о Гоге-Магоге можно трактовать по-разному, также как, между прочим, и любой кусок библии. Но в большинстве теологических работ, вышедших на Западе, это место трактуется применительно именно к России. Но в любом случае, это, дескать, Ветхий завет, имеющий отношение к евреям, а мы, русские, живем по Новому завету. Но от этого не легче.
Читать дальше