Первая полоса
Некабинетный писатель
Широкую известность Сергей Есин, отмечающий в эти дни 75-летие, получил в самом начале перестройки, когда его роман «Имитатор», ранее отвергнутый в трёх журналах, был опубликован в «Новом мире» и стал литературной сенсацией. Писатель проявил себя внимательным и психологически изощрённым исследователем феномена современной – тогда ещё советской – творческой интеллигенции. Ему удалось передать в характере главного героя (посредственного художника) те родовые черты отнюдь не малочисленных представителей образованного слоя, которые сыграли и, как покажет будущее, ещё сыграют свою отнюдь не благотворную роль в жизни нашего общества, – конформизм, двоедушие, интриганство, готовность прогибаться перед властью ради материальных благ.
Впечатляющий художественный эффект «Имитатора», а также последовавших за ним романов «Временщик и временитель», «Соглядатай» (они составили своеобразный триптих) достигался, в частности, мастерским использованием внутреннего монолога, передающего тончайшие нюансы душевного мира человека, где идёт борьба добра и зла, и добро, шаг за шагом сдавая позиции, приходит к полной капитуляции. Можно назвать и другие художественные средства, которыми уверенно пользуется прозаик в названных и более поздних произведениях: манипуляции с различными временными пластами, почти кинематографический монтаж, использование мистических мотивов и т.д. Но, пожалуй, главное, формообразующее в этой прозе – социальная чуткость, бескомпромиссная ясность анализа общественно значимых явлений. У писателя были серьёзные основания сказать, что «Имитатор» – роман не о художнике, а о Системе. Кстати, не так давно Есин заметил: «Больше всего меня как раз смущает, что «Имитатор», по крайней мере на метафорическом уровне, становится сегодня актуальным. Я-то, честно говоря, спустя лет пять-шесть, как вышла книга, думал, что она кончилась, что ушло время и сами описанные ситуации, типы. Но – наоборот! Сейчас надо писать другой роман, который показывает, насколько выросла сама проблема, насколько она изощрилась, стала элегантней. Раньше (как у меня в романе) имитировал один художник, а сейчас имитируем на высочайшем уровне… Я сам поражаюсь тому, как вдруг расширилась сама идея, сама семантика этого слова «имитация». Это как кипящее молоко: сначала оно вылилось из кастрюли на плиту, потом на пол, а теперь расплескалось уже так далеко, что тотальная имитация затронула и политику, и нашу государственную и общественную жизнь».
Социальная чуткость Есина ярко проявилась и в историческом романе о Ленине «Смерть титана», и в книге «Отступление от романа, или В сезон засолки огурцов», и в «Дневнике ректора». В последних речь идёт о том периоде, когда Сергей Николаевич возглавлял Литературный институт имени А.М. Горького, в частности, о полной драматизма борьбе за сохранение институтской собственности, что было ох как непросто в начале «лихих девяностых». Кстати, Литинститут – единственная структура бывшего Союза писателей СССР, которая при новой власти не потеряла ничего. Благодаря тогдашнему ректору. Так что Сергей Есин – отнюдь не только кабинетный писатель.
Продолжение темы 1 1 http://www.lgz.ru/article/14831/
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Первая полоса
Не чуя страны
ЗЛОБА ДНЯ
То, что произошло на Манежной площади в Москве вблизи Кремля, вызвало такую бурю в российском обществе, что невозможно теперь отрицать – к этому всё шло. Ибо у каждого, как оказалось, уже есть что сказать, есть в кого ткнуть пальцем, кого объявить виноватым. Все разъясняют, предупреждают, пугают, предрекают, призывают…
И что? Что реально, конкретно надо сделать? Что возможно быстро и решительно предпринять? Вот этого никто не знает. И никто ничего не может сделать. Увы, положение наше таково, что предпринять решительно и скоро может что-то только власть. Может, но не знает, что и как предпринять. Или боится, что последствия будут такими, что ей самой не поздоровится, потому как действия уже не могут быть привычными, по сути никакими. Ибо уже нельзя вести себя так, как вели себя власти после Кондопоги, Миасса, Туапсе, Кущёвской, Зеленокумска… Как вели себя после убийства в Москве Юрия Волкова, погибшего точно так же, как Егор Свиридов, только не от выстрелов в голову, а от удара ножом. И тогда задержанных отпустили, а суд над убийцей неизвестно когда произойдёт и неизвестно чем закончится. Вернее, многие подозревают, что ничем. И у них есть на то основания.
Читать дальше
