Федор Раззаков - Бандиты семидесятых. 1970-1979

Раз уж дело коснулось верхушки МВД, нелишним будет вспомнить и такой факт. Именно в ноябре 79-гоЩелоков перевез со своей госдачи № 8 в Серебряном Бору на свою служебную квартиру по улице Герцена антикварных ценностей на сумму 248,8 тысячи рублей. Эти ценности в виде уникальных шкафчиков из наборного дерева, картин, кресел, изделий из фарфора и серебра проходили в качестве вещественных доказательств по уголовному делу валютчика М. Акопяна. Каким-то образом все эти вещи оказались у Щелокова в личном пользовании. Часть ценностей он хранил на даче, а часть (среди них скульптурная фигурка «Бегемот» из нефрита с золотыми стопами стоимостью 15 тысяч рублей, печатка в виде пасхального яйца, фарфоровая группа «Бегство Наполеона из России» и др.) – в комнате отдыха при служебном кабинете.

Что касается скандала с Зазулиным, то он оказался не последним ЧП в союзном МВД в те последние дни уходящего десятилетия. Спустя месяц министерство потрясло еще более громкое происшествие, о котором речь уже шла ранее, но мельком, – покончил с собой первый заместитель Щелокова генерал Виктор Папутин. До этого из жизни ушли еще два заместителя министра: Сергей Крылов (застрелился в апреле) и Константин Никитин (умер от болезни в августе). И вот настала очередь Папутина, который избрал путь Крылова.

Вспоминает Ю. Чурбанов: «Виктор Семенович Папутин неожиданно покончил с собой. Помню, я был дома, когда раздался звонок от дежурного по министерству, сообщившего, что Папутин застрелился у себя на квартире. Туда выехал министр, сотрудники Прокуратуры СССР, которые сразу же провели предварительное расследование. Смерть была зафиксирована в его рабочем кабинете, он почему-то находился в верхней зимней одежде, но без головного убора, пуля прошла навылет, но самое главное – Папутин был в состоянии сильного алкогольного опьянения.

Думаю, что причиной этого самоубийства стали Афганистан, частые выпивки, прогрессирующая болезнь печени; возможно, были и какие-то житейские неудачи. Щелоков пытался организовать некролог в «Правде», но «Правда» отказалась его печатать из-за факта самоубийства… Похоронили Папутина на Новодевичьем кладбище, ему были отданы все воинские почести, но на митинге выступал, по-моему, только Щелоков, даже из обкома партии никто не приехал. Думаю, все «ориентировались» именно на некролог. Он был как сигнал. Те, кто хоронил Папутина, прекрасно знали, что он крепко пил, что из командировки в Афганистан его привезли в плохом состоянии, что потом он довольно долго находился в больнице с подо-зрением на болезнь Боткина, причем тогда ходили всякие разговоры, что в алкоголь ему добавляли какой-то яд или очень сильный наркотик, ибо руководство Афганистана, которое уже тогда за спиной Советского Союза все больше сближалось с американцами, не было заинтересовано в той объективной информации, за которой и при-ехал в Афганистан Папутин…»

Те негативные явления, которые происходили в конце 70-х в союзном МВД, не были типичным советским ноу-хау. Коррупция, кумовство, приписки и т. д. имелись практически во всех правоохранительных системах мира. Взять, к примеру, Англию. Там в конце того десятилетия произошло сразу несколько громких коррупционных скандалов в системе тамошнего МВД. Расскажу лишь о некоторых. Например, о «деле Вильямсона», которое чем-то напоминает «дело Зазулина».

Фрэнк Вильямсон был главным инспектором английского МВД и получил от министра внутренних дел Джеймса Каллагэна задание: «копнуть» поглубже Скотленд-Ярд (уголовная полиция) в связи с многочисленными сообщениями о процветающем там взяточничестве. Вильямсон рьяно взялся за дело, в результате чего ему удалось пробить некоторые бреши в этой стене: вскрылось взяточничество ряда сотрудников и их преступные связи с подпольной торговлей наркотиками. Этих сотрудников уволили из правоохранительной системы и отдали под суд. Однако добиться большего Вильямсону не удалось. Когда он попытался выйти на более высокую ступень своих разоблачений, на него началось мощное давление. В итоге Вильямсон подал рапорт об отставке. Это событие взбудоражило весь Лондон (позаботилась пресса), поскольку главный инспектор был известен как редкое явление в полиции – как человек честный. Однако, несмотря на все старания общественности, Вильямсон так и не отозвал свой рапорт. Видимо, будучи весьма искушенным человеком, прекрасно понимал, что, продолжи он дальше свои разоблачения, и на карту будет поставлена не только его карьера, но и жизнь.