Петр Рябов - Анархические письма

Новое время воскресило второй, античный, пантеистический взгляд на мир – на смену личному Богу пришел безличный обожествленный мир Природы и Истории. Спиноза, Гегель, Фейербах и Маркс по-разному выразили этот взгляд. Безличному Богу-субстанции Спинозы, безличной Абсолютной Идее Гегеля, безличной Природе Фейербаха, безличной Истории Маркса соответствует такой же безличный человек, сводящийся к своей разумности, к своей природности или к своей социальности, лишенный самоценности, человек-винтик, человек-род, человек-класс, включенный в осмысленный и обожествленный сверхличный природный и социальный мир.

Анархизм подходит к делу иначе. Не случайно один из первых и наиболее глубоких манифестов анархического мировоззрения говорит о « Единственном и его собственности».

Проблема личности не сводится к социальным или природным проблемам, хотя и связана с ними, ровно как и личность не сводится к природе и обществу, хотя невозможна вне и помимо них. Это проблема смысла мироздания, которая каждому из нас является в виде проблемы смысла жизни, той проблемы, перед которой личность стоит одиноко и обреченно, не в силах уйти, отвернуться и загородиться. Прислушаемся к словам Жан-Поля Сартра: «… если Бога нет, мы не имеем перед собой никаких моральных ценностей или предписаний, которые оправдывали бы наши поступки. Таким образом, ни за собой, ни перед собой – в светлом царстве ценностей – у нас не имеется ни оправданий, ни извинений. Мы одиноки, и нам нет извинений. Это и есть то, что выражено словами: человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает».

Итак, слова произнесены. Личность обречена быть свободной. Из факта нашего одиночества, нашей уникальности, нашего знания о своей смерти рождается человеческая обреченность на свободу.

Для человека не столько важно как жить, сколько – зачем жить, не столь важно – как себя вести, сколько – куда себя вести. Или же, говоря другими словами, важно даже не то, погибнет ли человечество в XXI веке или выживет, но то – будет ли оно достойно уцелеть или погибнуть?

Свобода навязана личности. Но «бегство от свободы» – диагноз нашего времени.

Вспомним «Одиссею» Гомера. Во время своих долгих странствий Одиссей и его спутники попали на остров волшебницы Цирцеи. Несколько греков, оторвавшись от отряда, зашли на великолепный луг, на котором паслось стадо свиней. К ним, ласково и обольстительно улыбаясь, вышла красавица Цирцея, протянула кубок с волшебным зельем, и, едва путники выпили из кубка, как мигом утратили в себе все человеческое, превратились в свиней и начали весело и беззаботно рыться в траве, ища корм.

Одиссей заставил Цирцею вернуть его товарищам человеческий облик и сознание и побыстрее покинул опасный остров. Но он не спросил у «спасенных» им – хотели ли они такого спасения. Или же они были счастливы – стать свиньями и перестать быть . Быть может, волшебный напиток Цирцеи был тем, что они, подобно многим, искали всю жизнь, к чему жадно стремились.

«Молю тебя: будь холоден или горяч, но только не будь просто тепленьким !» – что-то в этом роде говорится в Библии. Пусть люди будут злыми, ленивыми, жадными, раздраженными, разочарованными, ревнивыми – все это нормально, все это – поиски лица . Но только – не ничтожными, только не никакими!

«Свобода – высшее благо!» Так ли это? Так – для свободных существ. Но выпустите холодной зимой, в угоду своему великодушию, на свободу домашнюю канарейку – будет ли для нее свобода желанным благом или скорой гибелью?

Негативная сторона свободы – борьба против : оков, цепей, голода, унижения. Это, худо-бедно, мы умеем. Но другая сторона свободы – не дочеловеческая, а человеческая, не нужда, а добродетель, свобода не тявкающей моськи, но слона, спокойно идущего своим путем, – умение творить , а не отрицать, жить , а не выживать, быть , а не только сопротивляться… Э-э, здесь дело плохо. Что бесчеловечно – давно известно и повседневно, что мешает человеку – понятно и очевидно, что давит и душит свободу – ясно и привычно, но что такое сам человек, сама свобода, сама жизнь – это все терра инкогнита. Это никто не подскажет, этому никто не научит. А если подскажет – то не это, а если научит – то не этому.

Долой розовые очки и тупое идиотское самодовольство! Уже Ницше с тревогой заметил, что «смерть Бога» делает место на человеческом небе вакантным, а человек, каков он есть сегодня, не готов занять место Бога, жить в безбожном мире, принимая на себя всю ответственность. Человек без Бога может или перерасти свое нынешнее подростковое, промежуточное положение и стать тем, что Ницше называл сверхчеловеком, или же вернуться, подобно спутникам Одиссея, в скотское состояние.