О том, какие нравы царят в этих высоких присутствиях, поведал отставной представитель президента в Архангельской области П. Поздеев: “Если взять крупных сотрудников правительства и администрации президента, то практически все они принадлежат к каким-то кланам... Там не говорят, что такой-то сотрудник хорошо работает или плохо. Там другими категориями оперируют. Говорят: он чей? Этот Альфа-банка. Этот ЛУКОЙЛА. Этот Газпрома. И всем понятно, чьи интересы будут они отстаивать. Поэтому ситуацию срочно нужно ломать. Иначе у Путина нет никаких шансов что-то сделать” (“Завтра”, № 9, 2001).
Действительно, мы видим: зависла не только кадровая реформа — откладывается, срывается принятие важнейших хозяйственных решений. “15 апреля рабочая группа при Госсовете по реформе энергетики не выполнила поручение президента — не представила главе государства доклад о состоянии отрасли с анализом вариантов вышеозначенной реформы, — насмешливо рапортуют “Известия”. — Ссылки на болезнь начальника группы — томского губернатора Виктора Кресса — не слишком спасают положение”. Журналист не без яда прибавляет: “К 15 мая должны заболеть те, кто отвечает за концепцию пенсионной реформы — именно в этот день концепция должна быть готова” (23.04.2001).
Конфузом закончилось обсуждение амбициозной программы российской десятилетки, подготовленной (и широко разрекламированной) Г. Грефом. В результате шестичасовой дискуссии в правительстве программа была разделена на две части (“размножение делением” — не упустили случая съязвить газетчики — “Независимая газета”. 23.03.2001). Первая, определяющая экономическую политику на 2002—2004 годы, принята к исполнению. Вторая — стратегическая — фактически положена под сукно.
Результат закономерный, если учитывать едва ли не принципиальный дуализм при формировании реформаторских команд. Параллельно с ультралибералами Грефа над разработкой экономической стратегии трудился коллектив “левого” хабаровского губернатора Ишаева. Реформу энергетики наряду с Чубайсом опекать поручено Крессу. Не говоря уже о менее известных разработчиках десятка других энергетических программ. Пенсионная реформа существует в шести вариантах.
Конечно, по сравнению с ельцинским волюнтаризмом, когда удар кулака по столу зачастую подменял (или закрывал) дискуссию, соревновательный подход к разработке реформ, особенно болезненных — энергетической, пенсионной, — благо. Но велика вероятность, что правительство при таком методе работы превратится в “дискуссионный клуб”. О чем, не скрывая скепсиса, предупреждают наблюдатели.
В конечном счете и само правительство оказывается лишь одним из органов разработки и принятия экономических решений. Оно обставлено — и в известной мере заслонено — параллельными структурами: администрацией президента, Госсоветом, Центром стратегических разработок Германа Грефа. Помимо министров кабинета, существуют по крайней мере две группы управленцев, из которых в случае необходимости можно было бы сформировать костяк двух правительств, причем альтернативных. Правительство ультралибералов: Илларионов, Греф, Кудрин. И правительство государственников из бывших силовиков, а ныне представителей президента в федеральных округах, приобретших серьезный опыт руководства, в том числе и хозяйственной деятельностью крупнейших регионов. Среди них выделяются Виктор Черкесов и особенно Георгий Полтавченко, фактически генерал-губернатор гигантского Центрального округа, включающего столицу. В последнее время он не раз выступал с развернутыми экономическими декларациями, в которых ведущая роль в управлении рынком отводится государству. Что может восприниматься как полемика с официальными воззрениями его патрона, высказанными в Послании Федеральному собранию. Или, что также не исключено, как выражение заветных мыслей Путина.
К слову сказать, о Послании. Как известно, оно выдержано в образцово либеральном духе. Что не удивительно, если учесть, что экономический раздел прорабатывался в Минэкономразвития. Критики слева поспешили заключить, что Путин наконец раскрылся. Нина Жукова, глава “Союза реалистов”, патетически нарекла выступление “Гвозди, забитые в гроб надежд”. “После Послания, — считает она, — все россияне и весь мир наконец-то получили ответ на давно волновавший всех вопрос: “Кто вы, Владимир Владимирович?” Теперь все яснее ясного — законченный либерал, мало чем отличающийся от российских “прочикагских” либерал-демократов, угробивших великую страну в первые же годы своего всевластия. Президент в течение целого года убеждал народ, намекая на ревизию ельцинского режима и восстановление попранной социальной и экономической справедливости. Теперь маска сброшена” (“Независимая газета”. 19.04.2001).
Читать дальше
