Помню лето 1942 года. Призвали в армию моего друга детства, 17-летнего Васю Шкурина. На очереди были мы, ребята 1926 года рождения.
- Мой отец может определить тебя на работу в водный транспорт, - доверительно говорил мне сверстник Костя Королев. - Бронь дадут, на фронт не пошлют. Подумай, скажешь. Отец сделает...
Думал я недолго, может, несколько секунд. За эти секунды мне зримо представился фронт, бои, мои родные - отец, два брата и сестра. Их письма, их вера в победу.
- Нет, Костя, не хочу на бронь, - ответил я твердо. - Не хочу на водный транспорт...
Осенью 1943 года с железнодорожного вокзала приволжского города Кинешма паровоз повез наш состав - вагоны-теплушки с трехъярусными дощатыми нарами, - на действующий Краснознаменный Балтийский флот. Молодой лейтенант в черной шинели, в черных брюках и в черной флотской фуражке сопровождал нас. После двухнедельного следования (днем преимущественно стояли где-нибудь в лесу, затаившись от вражеской авиации и артиллерии) паровоз доставил нас в блокированный Ленинград...
Многие мои друзья-одногодки сгорели в танках, навечно уснули после яростных атак пехотинцев, погрузились в морскую пучину...
А мой сверстник Костя Королев, поступив в водный транспорт, получил бронь. Работал бакенщиком. Нелегкий был у него труд. Кое-кто говорил: "Зато в тылу. Жив остался"...
Вернемся, однако, к письмам с фронта. В материале Центрального военно-морского архива, повествующем о боевой судьбе командира 9-го гвардейского Краснознаменного минно-торпедного полка Северного флота, гвардии подполковника Бориса Павловича Сыромятникова, я с волнением не раз прочитал и переписал в свою рабочую тетрадь его письмо к матери с пометкой на конверте: "Прошу отправить семье, когда не приду с боевого задания".
"Здравствуй, дорогая мама!
Это будет мое последнее письмо к тебе. Ты его получишь, когда меня не будет...
Мама, тебе не придется краснеть за меня. Я во имя Родины отдам все, что могу. Я уверен, что эти гады будут разбиты. Русский человек никогда не будет рабом. Я выполняю твой наказ - беспощадно громлю фашистских собак и всегда помню твои слова: "Боря, не сдавайся живым". Нет, мама, этого никогда не будет. Живым я не сдамся. В последнюю минуту, когда почувствую, что безысходное положение, пойду на таран, врежусь своим самолетом в гадов. Пусть они смотрят, на что способен русский человек. А за нашу смерть, мама, отомстят мои соколы. Всё, мама! Никогда я не забывал, как тебе было тяжело в те трудные годы растить нас. Ты говорила: "Дети, будьте честными!" Мама, думаю, мы оправдали твои надежды. Ты сумела воспитать нас такими, какими мы нужны Родине.
Хотелось мне посмотреть, мама, на тебя еще раз, давно не видел. Ты, наверное, стала совсем седенькой, но ничего, крепись...
Твой сын Борис".
Да, он, Б. П. Сыромятников, ради Победы, ради жизни на земле других советских людей, ради Родины отдал все, что мог, - свою жизнь. Большего у него не было.
А вот другое письмо - к жене и детям:
"Здравствуйте, дорогая Женюрочка и мои дорогие дочурки Жанночка и Танечка!
Женя, эту короткую записку ты получишь тогда, когда меня не будет в живых. Я знаю, тебе будет трудно воспитывать дочерей. Но помни, что ты не одна!..
Я мстил гитлеровским собакам за смерть моих товарищей, за поруганную нашу Родину, за стоны наших детей и матерей. На нашу долю выпала почетная миссия, и мы с нею справимся, чего бы это ни стоило! Русский народ - это самый стойкий народ мира. Какая страна устояла бы в том положении, в каком мы очутились в 1941-1942 годах? А мы не только устояли, но и победили! Я в этом уверен, потому что мы по-настоящему научились бить врага, ненавидеть его всем нутром, потому что нас ведет к победе великая партия.
Милая, прощай!
Крепко, горячо целую тебя, Женя, и наших дочурок Жанночку и Танечку.
Ваш Боря".
Такие вот письма.
Герой Советского Союза полковник В. Рукавицин вспоминает:
"Мы наносили удары по конвоям и базам противника, ходили на торпедоносцах далеко в расположение врага. В этих полетах в полной мере проявились замечательные качества командира нашего полка Бориса Павловича Сыромятникова. Летчики шли за своим командиром уверенно, ибо знали, что он никогда не возвращается на аэродром, не выполнив задания.
Особенно мне запомнился последний бой Бориса Павловича. Накануне войска Карельского фронта при содействии кораблей и частей Северного флота овладели городом Петсамо. Враг начал спешно оттягивать силы на запад. 16 октября 1944 года из Киркенеса выходил конвой с живой силой и техникой. Нам, торпедоносцам, была поставлена задача - сорвать эту переброску, не выпустить из фиорда ни одного транспорта.
Читать дальше
