И снова каскад несуразностей:
Пушкин - Глинке: "В двадцать пятом году я в Михайловском платил долги книгами... Великопольскому. Экземплярами второй главы "Онегина". Эх, в деревню, капусту поливать - вот мечта!" (стр. 38 журнала).
Глинка: "Прав поэт: "Самостоянье человека залог величия его" (стр. 43 журнала).
Пушкин "экземплярами второй главы "Онегина" долги платить в "двадцать пятом году" не мог, так как вторая глава опубликована в 1826 году. "Самостоянье человека - залог величия его" - эти слова неоконченного стихотворения Пушкина стали известны только исследователям после его гибели.
Удивительны и некоторые другие публикации на пушкинскую тематику.
В "Книжном обозрении" "Независимой газеты" (№ 49 от 28 декабря 2000 г.) Александр Зайцев под рубрикой "Событие" публикует заметку "Последний памятник второго тысячелетия", в которой с восторгом повествует о том, что "В канун католического Рождества 24 декабря в селе Михайловское Псковской губернии был торжественно заложен и сразу же открыт, наверное, последний монумент второго тысячелетия - памятник Пушкинскому зайцу". Автор утверждает, что "По словам Битова, он размышлял над историей легендарного зайца пятьдесят один год". Андрей Битов - писатель и по его предложению создан и установлен заяц. Но если так долго Битов "размышлял", то ему надо было знать, что не "метрах в 200 от усадьбы ему перебежал дорогу заяц", а перед Вревом, т. е. в двух десятках верст от Михайловского. В Тригорском прекрасно знали об этой поездке, и впоследствии дочь хозяйки имения М. И. Осипова рассказывала М. И. Семевскому:
"...слышим, Пушкин быстро собрался в дорогу и поехал; но, доехав до погоста Врева, вернулся назад. Гораздо позднее мы узнали, что он отправился было в Петербург, но на пути заяц три раза перебежал ему дорогу, а на самом выезде из Михайловского Пушкину попалось навстречу духовное лицо. И кучер, и сам барин сочли это дурным предзнаменованием. Пушкин отложил свою поездку... " (А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974, т. I, стр. 425). Кстати, С. Гессен считал этот рассказ дочери П. А. Осиповой самым достоверным.
Если следовать логике рассуждений Битова, то нам, видимо, надо ожидать нового предложения этого писателя после долгих "размышлений" об изготовлении памятника "духовному лицу", повстречавшемуся Пушкину "на самом выезде из Михайловского".
Сам Андрей Битов в журнале № 12 за 2000 г. публикует подборку материалов из будущей книги "Вычитание зайца", а во вступлении к этой статье "размышляет", что случилось бы с Пушкиным, если бы ему не встретился заяц, т. е., видимо, Пушкин был бы на Сенатской площади 14 декабря. Но почему бы тогда не пойти по пути, подсказанному декабристом С. Г. Волконским, который предполагал, что, если бы Пушкин был на Сенатской площади, он поплатился бы ссылкой в Сибирь и тогда не было бы роковой дуэли... Вся эта история намного сложнее, и ее превращать в театральный фарс не следует и нужно из всех этих "рассуждений" "вычитать зайца" и серьезно отнестись к чрезвычайно драматическому событию в жизни Поэта.
А г-ну Битову, редакции журнала "Звезда", да и многим другим редакциям, публикующим материалы о Пушкине, почаще заглядывать в энциклопедии, и тогда не будет таких грубых ошибок и искажений фактов: "Пушкин закончил лицей 1 ноября".
26 декабря и газета "Новости Пскова" разразилась хвалебной заметкой А. Тиханова "Последний памятник тысячелетия", удивительно, как А. Битов заразил многих журналистов "зайчатиной". Чего стоят здесь хвалебные слова: "уважение к зайцу", "заяц ворвался в мировую литературу", "175-летие перебегания зайцем Пушкину дороги на Сенатскую площадь", "церемония открытия памятника" и пр. и пр.
Эти несколько последних публикаций и событий, связанных с Пушкиным, свидетельствуют о (мягко сказать) непочтительном отношении авторов к Поэту. Недавно скончавшийся выдающийся литератор, историк Вадим Валерианович Кожинов в своей книге "Великое творчество и Великая победа" (М., 1999) пишет, что англичанин А. Бриггс с почтительным изумлением открывает, что на родине Пушкина "к нему относятся как к личному другу, как к кровному родственнику и как к полубогу". А сам Кожинов, размышляя на эту тему, делает вывод: "Пушкин предельно близок каждому русскому, но одновременно он недосягаемый полубог, стоящий выше кого бы то ни было, по крайней мере, из людей русской культуры".
Е. П. Матвеев.
Псков
В.Морозов • «...За други своя» (Наш современник N6 2001)
"...ЗА ДРУГИ СВОЯ"
Читать дальше
