С приходом к власти большевиков оба народа подверглись жесточайшим гонениям. Кубань явилась оплотом Белого движения, здесь формировалась знаменитая Добровольческая армия, здесь сложил свою голову генерал Корнилов... Ответом на это стало изуверское “расказачивание” и неслыханный в этой благодатной земле голод. Целые станицы вымирали и выселялись, а на их место новые власти пригоняли из России своих поселенцев. Так, станица Полтавская в честь новых поселенцев стала именоваться “Красноармейской” (недавно ее переименовали вновь). Искусственное насаждение “русского” влияния дало свои плоды: самобытная культура казаков была почти уничтожена, а в наше время молодежь с трудом понимает “балаканье” стариков — причудливую смесь русского, украинского и адыгейского языков.
Во второй половине XX века сюда началась поистине массовая миграция закавказских народов, преимущественно армян. Пришельцы вели себя довольно бесцеремонно, утверждая свое влияние на рынках, строя вызывающе роскошные особняки (и это в советское время!). Это сочеталось с продолжавшимся третированием аборигенов — так, при строительстве Краснодарского водохранилища было уничтожено множество адыгейских аулов, а их население в принудительном порядке выселено. В конце восьмидесятых накал межэтнических страстей дошел до точки кипения, и на рубеже девяностых это вылилось в ряд армянских погромов — взбешенное население громило ларьки, переворачивало машины... Доходило до курьезов — на Сенном рынке в Краснодаре стояли за лотками усатые закавказцы, у которых на груди висели таблички: “Я не армянин, я грузин”. Возродившееся казачество бродило по городам и станицам в национальных одеждах и, постегивая нагайками по голенищам сапог, искало “разборок” с “черными”. Очень похожая ситуация творилась и в Адыгее. Кубань находилась на пороге большого взрыва...
А потом на страну обрушился капитализм, и обездоленному народу на некоторое время стало не до межнациональных разборок. Потом полыхнула Чечня. Чеченские эмиссары пытались взывать к братьям адыгам с лозунгами о “великом газавате”, но те остались равнодушны к этим воплям. Тем не менее к буйно разросшейся армянской мафии прибавилась еще и чеченская. В крае творился кавардак, как и по всей остальной стране, а в народе поговаривали, что за всем этим вообще стоят происки местного РУОПа. На дверях этой могущественной организации действительно на протяжении нескольких лет висела анекдотичная табличка: “Управление по организованной преступности”. А потом пришел “батька Кондрат” и стал, как говорят кубанцы, “наводить порядок”.
Однако и на сегодняшний день ситуация в крае продолжает оставаться далеко не простой. Коренное население с большим трудом уживается с выходцами из Закавказья, к которым за последние годы добавились среднеазиатские мигранты, в основном таджики. Губернатор Ткачев неоднократно предпринимал попытки к очередному ужесточению миграционного режима, но до конца справиться с ситуацией так и не смог. Всякий раз его усилия наталкиваются на протесты “демократической оппозиции”, финансируемой, как правило, из Москвы или с Запада. Одной из таких организаций является “творческий союз “Южная волна”, постоянно выступающий с гневными выпадами в адрес губернатора. Эта община, финансируемая из западных фондов, обозначила своей целью “построение гражданского общества”, подразумевая под этим обязательное вмешательство “общественности” во все властные процессы. Фактически же лидер “Южной волны” Евгений Греков занимается бичеванием губернатора, объявляя того “фашистом” и “экстремистом”. Он неоднократно выступал с призывами “защитить права несчастных мигрантов” от “шовинистических” действий краевой власти. В обращениях Грекова мигранты представляются как бедные беженцы, гонимые у себя на родине, приехавшие на Кубань не от хорошей жизни.
Возможно, это и так, но коренное население эти тезисы не разделяет. Стоит просто совершить экскурсию по Краснодару, чтобы усомниться в правдивости утверждений г-на Грекова. “Несчастные мигранты” возводят такие дворцы, что им позавидуют обладатели шикарных дач на Рублевке. Как мне жаловалась одна женщина, “иногда вообще непонятно, где мы живем — в Краснодаре или в Ереване”. Агрессивная армянская организация “Боевое братство” почему-то не считается “правозащитниками” экстремистской. А о том, что таджики, официально торгующие урюком, на самом деле являются поставщиками азиатской наркоты, вам расскажет практически любой местный житель. Тем же самым промышляют и цыгане. В крае, где, в общем-то, конопля растет практически под ногами, проблема наркотиков всегда была актуальна, но сейчас она доросла до масштабов стихийного бедствия. “Шмаль” пользуется настолько огромной популярностью, что торговля ею происходит едва ли не в открытую. Мне лично доводилось видеть, как к особнячку многочисленного цыганского семейства подходили молодые люди и, передав хозяевам деньги, тут же получали взамен пакетики с “травкой”, как бы невзначай перекинутые через забор.
Читать дальше
