Лекарства я тебе постараюсь достать, но с ходу это сделать не удалось. Перестройка и тут все поставила с ног на голову, и по звонку теперь ничего не делается. Все боятся обвинений в “блате”, “недемократизме”, “антиперестроечных” действиях.
Из письма твоего я понял, что живешь ты нелегко — и душевно, и, видимо, материально, — ищешь выхода из “туннеля”. Милый Николай, единственное, что от нас с тобой требует время — это выстраданные слова. Зная тебя как талантливейшего русского лирика, я убежден, что из “туннеля” ты выйдешь с хорошей книгой стихов.
Сейчас это особенно нужно, поелику расплодилось великое множество перестройщиков-приспособленцев, которые выдают на-гора тонны поэтической макулатуры, зашибая деньгу. А настоящие поэты молчат или печатаются редко. Время не способствует большой поэзии. Мелкотравчатость всех этих нынешних “баталий”, низкие потолки нынешних идей, обытовление всего и вся в культуре и искусстве, арендныеформы создания духовных “ценностей” — все это самым отрицательным образом влияет на поэзию.
Впрочем, обо всем этом мы с тобой обстоятельно поговорим, когда ты появишься в Москве.
Обнимаю тебя и желаю тебе здоровья и душевной крепости. Твой Виктор Кочетков.
Поклон всем твоим домашним.
17 марта 1989.
Дорогой Николай!
Спасибо тебе за доброе слово о моей “Вести”. Не писал тебе по причине болезни. Держу круговую оборону, отбиваясь с переменным успехом от гипертонии, аритмии, стенокардии, почечно-каменной болезни, слишком активно атакующих меня в последнее время.
Недавно соблазнился приглашением поехать в Адыгею, но понял, что переоценил свои силы. Так было там дискомфортно мне, не приведи Господь!
Живу я сейчас в основном сочинением стихов, с запозданием защищаю Русь-матушку от орды перестройщиков, едущих к нам со всех концов света. Прямо-таки второе нашествие татаро-монголов. В седьмом номере “Нашего современника” печатаются мои филиппики в адрес этих “кочевых демократов”.
А насчет лекарства пока ничего не выходит. Уж слишком ты какое-то “престижное” снадобье заказал. Даже дочь моя, работающая в 4-м Управлении, говорит, что без рецепта 4-го Управления достать его невозможно. Может быть, взамен его есть отечественные препараты? По себе знаю, что вся это аптечная иностранщина мало чем отличается от наших же сермяжныхлекарств.
Я рекомендовал М. Годенко, заместителю председателя приемной комиссии, чтобы ты вошел в эту комиссию. Он сказал, что ты уже включен. Стало быть, с сентября месяца будем с тобой чаще встречаться.
Викулов задумал какое-то плавание по Волге группы “Нашего современника”. Если такое состоится, то мы обязательно будем в Ульяновске. Тогда и покалякаем вволю.
Обнимаю.
Виктор Кочетков
Дорогой Николай!
Спасибо тебе за новогодние поздравления. А я отвечаю тебе с непростительным запозданием. Перед Новым годом заболел гонконгским гриппом и вот до сих пор недомогаю. Грипп дал осложнение на почки и сердце.
Как ты там в Симбирске? Знаю о твоих болезнях и желаю тебе освободиться от них как можно скорее.
Москва бурлит, скандалит, словно шарик ртути, рассыпается на мелкие осколки, ищет виновников смуты и все больше склоняется к тому, что это либо “жидомасоны”, либо “русопяты”. Обстановка, как на фронте в обороне — не знаешь, откуда может прозвучать выстрел снайпера, подстерегающего очередную жертву.
Со сталинизмомпокончено, теперь радикал-демократы принимаются за ленинизм, покончив с ним, примутся за марксизм и, изгнав марксизм, сделают нас адептамиамериканского прагматизма, если, конечно, не войдет в силу и не встанет на их пути разрушения Отечества русская идея, о которой мы начинаем догадываться, читая Соловьева и Бердяева, Леонтьева и Лосского, Достоевского и Тютчева.
Словом, схватка будет долгой, кровавой, и никто не знает, чем все это кончится.
Обнимаю тебя.
Виктор Кочетков
29 января 1990
Раздумья разных лет
10 августа 1996 г.
В который раз уже начинаю вести дневник. Удастся ли мне на этот раз всерьез заняться им?
Живу я сейчас как бы в двух измерениях. В одном измерении главной константой является душевная тревога за все, что происходит ныне с Россией. В другом измерении владычествует Память. Никогда не думал раньше, что Память — самый богатый, самый обширный и самый благодарный материк на планете Жизнь. Только прошлое служит нам опорой в наших бедах и несчастьях. Нынешнее напоминает Хиросиму, после того как на нее сбросили американцы атомную бомбу. Только пепел гуляет по просторам Отечества моего, заметая руины былого, великого прошлого.
Читать дальше
