Юрий Тавровский - ДВУХЭТАЖНАЯ ЯПОНИЯ - Две тысячи дней на Японских островах

На любовь японцев к природе, вернее тоску по ней, опирается развитие новой отрасли экономики — число современных гостиниц, традиционных постоялых дворов, курортов на горячих источниках, туристических бюро растет как на дрожжах. Немалые деньги зарабатывают и владельцы всевозможных заведений в окрестностях Фудзи-сан, обслуживающих тот миллион и 100 тыс. туристов, что ежегодно совершают «полумеханизированное» восхождение на нее, и те 160 тыс., что совершают «классическое» восхождение от подножия до вершины. Заодно с ночлегом, завтраком и ужином они «продают» то «самый величественный вид на Фудзи», то «восход солнца над Фудзи», то «зеркальное отражение Фудзи на глади озера».

О многом успеваешь вспомнить, подумать, поговорить за три часа, которые уходят на спуск с вершины Фудзиямы до пятой станции, где проходит граница между все еще девственной природой Национального парка Фудзи и современностью с ее платными дорогами, бетонными шоссе и ревущими двигателями автомобилей. Вспоминаешь не менее красивые и могучие, но гораздо реже воспеваемые художниками и поэтами вулканы своей родной Камчатки — Ключевской, Авачинский, Корякский… Думаешь о том, как много нужно еще сделать у нас дома, чтобы укрепить, так сказать, материальную базу любви к родному краю — проложить удобные дороги и тропы, построить гостиницы и курорты, напечатать новые карты, путеводители по прославленным и еще не хоженным туристским маршрутам. Заводишь разговор о ценности японского опыта создания системы национальных, префектуральных парков, о немалых усилиях и средствах, которые тратятся ради сохранения природы.

Спускаясь с вершины, чаще смотришь по сторонам, видишь лучше и больше. Замечаешь множество защитных стен, ловушек для камней и иных сооружений, призванных ослаблять последствия обвалов, которые уродуют склоны Фудзи-сан. Ежегодно обвалы и камнепады «выгрызают» свыше 200 тыс. кубометров породы из тела Фудзиямы. На юго-западном склоне уже образовалась огромная «вмятина» шириной в шесть футбольных полей и глубиной в сотню метров. Она наглядно показывает, что нависшая над Фудзи-сан угроза «разорваться» очень реальна.

Если не принять решительных мер, то «вмятина», образовавшаяся вдоль течения небольшой речки Осава, расползется вверх и вниз и классический конус священной горы японцев через сотню-другую лет станет историей, преданием. Решительные меры стали предпринимать с 1984 г., когда после десяти лет исследований и экспериментов на текущей с вершины речке стали строить бетонную стену высотой 5 м и длиной 17 м. Ученые надеются, что наложенная «перевязка» по крайней мере замедлит гибель символа Японии. Но проблемы Фудзи-сан не исчерпываются одними лишь камнепадами и обвалами. Чуть ниже пятой станции начинаются мертвые и полумертвые леса — жертвы кислотных дождей. Дорогую цену платит растительный и животный мир горы-заповедника за соседство с Токийским промышленным районом. Ядовитые испарения не признают заповедных границ, их не остановит никакая, пусть даже многометровой высоты стена.

Чем ниже спускаешься из заоблачных высей на грешную землю, тем больше деталей различаешь в облике Страны восходящего солнца, таком безупречно-правильном и загадочно-экзотичном издали.

Без Фудзи-сан не поймешь Японию, не узнав Японию, не оценишь Фудзи-сан, то приветливо сверкающую своей седой вершиной, то сурово укутанную в серую мантию тумана.

Жителю японской столицы, центр которой императорский дворец, лежит всего в ста километрах по прямой от вершины Фудзи-сан, увидать легендарную гору не так-то просто. Дело не только в том, что примерно половина этого расстояния поглощена огромным Токийским промышленным районом, жилые кварталы и заводы которого полностью изменили ландшафт, закрыли воспетые средневековыми художниками виды на гору Фудзи. Главным виновником не назовешь даже смог, «выдыхаемый» миллионами столичных автомашин, тысячами фабрик, сотнями тысяч отапливаемых керосиновыми печками жилищ примерно 12 млн обитателей «большого Токио». Статистика показывает, что Фудзияму можно видеть хотя и не каждый третий день в году, как это было в начале века, но и не раз в 16–17 дней, как случалось в 60-е годы, в период катастрофического загрязнения воздуха. В середине 80-х годов примерно раз в семь дней то по-летнему коричневатый, то белоснежный конус Фудзи можно было «поймать» с крыш высоких зданий. Но мало кто из жителей выделяет время на такие «восхождения». Ритм их жизни подчиняется вовсе не тому камертону, по которому живет вечная Фудзи-сан. Эта частая, чеканно-четкая чечетка токийской круговерти поначалу просто оглушает, а затем подчиняет своей логике чередования важных, очень важных, еще и еще более важных дел, событий, встреч…