Дмитрий Соколов-Митрич - Враги народа - от чиновников до олигархов

Разговаривая со мной, главврач Алексей Ветерков каждый раз, когда хотел улыбнуться, осекался и стыдливо прятал улыбку — зубы у него в порядке, но последнее время ему приходится этого стыдиться.

— Подставили нас. По полной программе. Слава богу, хоть старики все понимают и зла не держат. Но все равно дурацкая история. В сентябре наш бухгалтер приехала из Ярославля, из врачебно-медицинской службы. Приехала довольная: «Дорога выделила 150 тысяч на зубы старикам. Сказали, можете уже начинать работу — пока делайте за свой счет, а деньги вышлем». Народ повалил валом. На тот момент в кассе стоматологического отделения было 20 тысяч рублей. На эти деньги сделали зубы 15 пенсионерам. А перевода из Ярославля нет. Звоним, спрашиваем: «Почему?» Отвечают: «Не беспокойтесь, деньги будут перечислены. Главное — привлечь как можно больше пенсионеров, чтобы освоить больше средств». Мы рассверлили и обточили зубы еще 28 старикам. А денег опять нет. И вот с октября месяца эта волынка тянется. Звоню, пишу, умоляю, ругаюсь — каждый раз ответ один: «Потерпите чуть-чуть, деньги будут». Под Новый год обрадовали: «Выслали, ждите со дня на день». И опять пусто. Звоним — говорят, что послали на старый расчетный счет, не знали, что он поменялся, поэтому деньги вернулись обратно. Мы тем временем заработали еще 12 тысяч и это все тоже пустили на стариков. Стоматологи даже зарплату себе задержали — до сих пор за декабрь не получили. В общем, удалось нам сократить число страдальцев до восьми человек, но большее не в наших силах. Мы готовы, раз такое дело, и бесплатно поработать — все-таки клятву Гиппократа давали. Но ведь зубы из воздуха не слепишь, нужны материалы.

— Вы не представляете, что чувствует человек с недоделанными зубами, — вступил в разговор протезист Александр Касаткин. — Есть можно лишь мягкие продукты и строго при температуре 36 градусов. Иначе — острая боль. На улице рот нужно прикрывать шарфом, чтобы холодный воздух не попал в ротовую полость. Меня самого все это время терзает чувство вины — ведь это я затачивал им зубы. Хоть иди и после работы милостыню проси на коронки.

— А никто из богатеньких не попытался помочь?

— Да у нас немного богатеньких. Город-то бедный.

— Ну не настолько же. Сколько там нужно на эти восемь человек?

— Тысяч десять. О долгах, в которые мы влезли, я уж не говорю.

— В Рыбинске 200 тысяч человек живет. Это по 5 копеек на человека.

— Понимаете, — вздохнул главврач, — эта история с зубами — ужас, конечно. Но вовсе не ужас-ужас-ужас. Она просто яркая, поэтому вы ее и заметили. От зубной боли люди страдают, но не умирают. Я вам другое скажу. Вы знаете, сколько дней в году у нас в больнице по документам загружено койко-место? 518 дней! А знаете почему? Потому что нас вынудили сократить их число с 60 до 15, а болеть люди реже не стали. Поэтому по документам мы койки сократили, а на самом деле они стоят, больные на них лежат, и мы их лечим. И все равно очередь. Вот мы тут сидим, а в эту минуту наверняка очередному пенсионеру отказали в госпитализации. Умрет он после этого или нет — вы об этом не узнаете и в газете не напишете. Это я к тому, что помощь в нашем городе нужна стольким людям, что никаких богатеньких не хватит.

По адресам беззубых стариков бороздим Рыбинск. Проспект Батова. Лидия Ивановна Соловьева. 74 года. Одинока. Пенсия 780 рублей. 11 октября ей заточили под коронки два зуба, все остальные выдрали под мост. С тех пор ест одну манную кашу.

— Лучше бы выдрали все, а то эти два царапаются, десны все в крови уже, — шамкает Лидия Ивановна. — Но ничего. Живу. Давно уже.

Улица Левина. Нина Васильевна Бабанова, 65 лет, 43 из них проработала монтером пути.

— Опоздали вы. Я позавчера пошла в городскую поликлинику и на свои деньги вставила. 800 рублей отдала. Сил больше не было. Два месяца моченый хлеб с чаем ела — сначала только зубы болели, а потом и желудок стало прихватывать. А как чего-нибудь другого попробую — аж вся в струнку вытягиваюсь. Я бы еще потерпела, но у меня операция скоро, как же я без зубов на операционный стол лягу?

В Ярославле во врачебно-санитарной службе Северной железной дороги встречаю в коридоре главного бухгалтера Игоря Куликова — того самого, который в сентябре сказал бухгалтеру из рыбинской больницы про 150 тысяч рублей. Куликов — молодой человек лет 30 с крепкими зубами. Запинаясь, он начинает ссылаться на смету коллективного договора, на систему, при которой они не могут предоплачивать работу стоматологов, про то, что в этом году у дороги были финансовые проблемы. Я пишу на диктофон, а сам не слушаю. Смотрю на лицо. Вижу, что бухгалтер Куликов сам себе не верит.