Дмитрий Соколов-Митрич - Враги народа - от чиновников до олигархов

И напоследок опять о том, что вятская земля людьми богата.

Под этим лозунгом вообще прошел весь визит полпреда в Киров. Он повторял его на каждом перекрестке. Это, конечно, от большой любви к людям, но еще от того, что Кировской области особо хвастаться нечем. По уровню жизни этот регион занимает одиннадцатое место в округе, средний доход населения — 1100 рублей. Это если на цифрах, а живьем все это Кириенко увидел по дороге в село с жутким названием Марадыково.

В этот день Кириенко решил пожертвовать обедом. И правильно сделал, потому что после еды ездить по кировским дорогам — это все равно что засунуть себе в желудок блендер и нажать на «пуск». Ехали мы в разных транспортных средствах, но осмелюсь предположить, что все 70 километров полпред либо общался с соседями по «Газели», либо смотрел в окно. Поскольку работать с бумагами на кировских дорогах нет никакой возможности. А раз так, то видел он то же самое, что и я.

Деревни за окном имели названия-фамилии: Сергеевы, Орловы, Соколовы. Когда-то здесь селились выходцы из Новгородского княжества и архангельских земель — люди настолько лихие, что их и местные финно-угорские племена боялись, и бывшие одноплеменники из русских земель за своих не считали.

Теперь от Сергеевых и Орловых остались лишь беззубые старики и покосившиеся избы. Молодые — только гибэдэдэшники, которые всю дорогу отдавали полпреду честь, и чем дальше, тем больше их посты были похожи на собачьи будки.

А Марадыково — это склад химоружия. Полдня своего времени полпред решил потратить на него по весомой причине: на Приволжский округ приходится две трети всех российских запасов химоружия, и два крупных склада находятся именно в Кировской области. В 1997 году Россия подписала Международную конвенцию о запрещении химического оружия, и до 2009 года здесь должен быть уничтожен весь боезапас. Но уничтожить химоружие — это не пистон из кармана выкинуть. Вот уже несколько лет вокруг Марадыкова идет борьба. Военные предлагают строить здесь завод по утилизации, но против экологи и общественность. И есть отчего: метод мониторинга окружающей среды не разработан, не решен вопрос с отселением людей из опасной зоны. А кроме того, химоружие — это такая дрянь, что при уничтожении 7 тысяч тонн получается 29 тысяч тонн отходов, которые нужно либо захоронить здесь, а общественность очень против, либо увезти в какой-нибудь другой регион, но там скорее всего будет своя общественность. Между тем еще несколько лет. и весь марадыковский груз придется уничтожать в аварийном режиме — это природе будет уже совсем неприятно. Одна из причин проволочек в том, что Москва, Киров и прочие заинтересованные стороны просто не знали, как им скоординировать свои усилия. Но вот теперь приехал Кириенко, и усилия будут скоординированы.

Но на военной базе нас с Сергеем Владиленовичем разлучили. Ему можно было узнавать военные тайны, а мне — нет. Мне можно было смотреть только на солдатский храм Ильи Пророка, на урны, сделанные из снарядов, и на плакат «Реформа — это неуклонное повышение роли воинских уставов». Дойдя до казармы, я все же изумился по-настоящему, потому что казарма была без преувеличения класса «люкс». Новая мебель из натурального дерева, телевизоры с пультами, микроволновые печи, капремонт. Сначала я подумал, что это к приезду полпреда, но оказалось — хуже. Все эти удовольствия от щедрот федеральной программы «Уничтожение химического оружия Российской Федерации»: в этом году ее бюджет 500 миллионов рублей, в следующем — 3 миллиарда. То есть к самой программе никаких претензий — она неукоснительно выполняется. Непонятно только, почему так хорошо финансируется армия, которая уничтожает свое оружие, и так плохо — которая поддерживает его в боеготовности. А вот еще, кстати, и гостиница справа по ходу нашей делегации. «Здесь живут члены международных инспекций, которые проверяют, как боезапас уничтожается», — с плохо имитируемой гордостью сказал мне один из командиров части.

Сергей Владиленович на секретных объектах очень задержался. Чтобы не было скучно, я посмотрел документальный фильм о жизни воинской части. Вот солдаты в противогазах истребляют аварийный запас зарина. А вот уничтожаются пороховые заряды. Делается это так — один человек разрезает заряд резаком, а другой высыпает порох в ящик. Наполненный ящик относят на специальную площадку и высыпают на землю. Каждая новая кучка — на одинаковом расстоянии от предыдущей, между ними — пороховая дорожка. А потом за несколько секунд огонь все слизывает. Взрыва нет, но столб дыма поднимается высоко. Его местные жители боятся как черт ладана. Они думают, что их травят, а разубеждать их в этом никто не пытается.