Флетчер Прэтт - Битвы, изменившие историю

Это была армия наемников, но Валленштейн платил им не из своего кармана. Он отправился в завоевательный поход и сделал так, чтобы поход окупил сам себя. Его войска получали хорошее питание и довольствие, а расходы оплачивали те земли, через которые они проходили. Сначала его армия представляла собой разношерстное сборище, но под влиянием дисциплины, с помощью страха и системы поощрений переплавилась в единое целое. В 1626 году он подготовил армию к походу и двинулся на север, чтобы совместно с фон Тилли открыть военные действия против Мансфельда и короля Христиана.

Фон Тилли выступил на Христиана вдоль Эльбы и нанес ему серьезное поражение, а Валленштейн в Саксонии разбил Мансфельда и отбросил его в направлении Силезии. Валленштейн по пятам следовал за армией Мансфельда, разбил ее в декабре 1626-го и заставил ее военачальника выйти из игры. Между тем фон Тилли преследовал Христиана в Голштинии. Валленштейн повернул назад, чтобы присоединиться к нему, принял командование обеими армиями в качестве верховного главнокомандующего, снова разбил Христиана и наводнил всю Ютландию имперскими войсками. Датчане погрузились на свои корабли, а Валленштейн направился в балтийские провинции. Мекленбург и Померания были захвачены, и в марте 1628 года Фердинанд даровал своему генералу титул герцога Мекленбургского, сместив протестантского правителя. Король Христиан подписал мир, который полностью вывел его из воины, и в марте 1629 года Фердинанд увенчал свой труд эдиктом о реституции.

К тому времени из главных протестантских государств северной Германии остались Саксония и Бранденбург, курфюрсты которых были либералами, желавшими, чтобы от них отвязались. Еще было много мелких княжеств и вольных городов, принадлежавших к старой Ганзейской лиге, разрозненных и неспособных противостоять силе империи, имевшей в своем распоряжении Валленштейна. Эдикт о реституции требовал, чтобы эти княжества и вольные города вернули католической церкви все, что было секуляризовано после 1552 года; все архиепископы, епископы и аббаты должны были получить назад свои епархии и полное владение над землями, потерянными в ходе Реформации; все ставшие протестантскими церкви должны были открыться для католических месс. Фердинанд собирался водворить католичество в северной Германии, как это было сделано в Штирии и Богемии; перед лицом 80-тысячной армии Валленштейна никто не смел сопротивляться. «Слишком много местных вольностей! – воскликнул новый герцог Мекленбургский. – Нам нужно одно государство, одна вера и один монарх, как в других странах!»

Но окончательные шаги были предприняты без участия Валленштейна. В 1630 году в Регенсбурге был созван имперский сейм, где даже представители католических княжеств выразили обеспокоенность тем, каким способом герцог Фридландский и Мекленбургский содержит и кормит свои войска (которые прошли по протестантским и католическим землям), и его растущими претензиями (казалось, вскоре он протянет руку к самой империи). Фердинанд был вынужден отстранить его. Валленштейн удалился в свой богемский замок; на его место генерала Священной Римской империи и Католической лиги назначили фон Тилли, который должен был завершить работу по восстановлению католичества.

Казалось, этот процесс находится полностью во власти фон Тилли и возглавляемой им армии, поскольку сопротивление встречалось лишь на местах. Но он привлек внимание одного человека с широким лбом, проницательным взглядом, щетинистыми усиками, остроконечной бородкой и невероятным талантом к интриге – Армана Жана дю Плесси де Ришелье, первого министра Франции. Он ничего не имел против возвращения католичества, ибо и сам был кардиналом; но ему не нравилось то, как во главе разных государств оказываются немецкие князья только милостью императора. Император, имея громадную территорию в своем распоряжении, способный с пустого места мобилизовать такие силы, как армия Валленштейна, объединившийся с испанскими Габсбургами, может вскоре решить, что вторым номером у него в списке стоит Франция. Ведь Ришелье помог королю Христиану Датскому деньгами. Теперь он обратился к единственной оставшейся силе, которая могла противопоставить что-то огромной империи Фердинанда, и согласился на условия, которые давно предлагал король Швеции: единовременная сумма сразу плюс 400 тысяч риксдалеров в год и содействие Франции в заключении перемирия между Швецией и Польшей, которые находились в состоянии войны.