Через три четверти мили ей встретилась еще одна плотина. Гринвей, до сих пор на фут поднимавшаяся над водой. Буасо снова воспользовался темнотой для маневра; гезы открыли плотину и провели корабли. Но потом пришлось задержаться; за Гринвеем лежала обширная заболоченная местность, называвшаяся Пресноводным озером, где вода поднялась недостаточно высоко, чтобы корабли могли пройти. Через болота вел канал, но испанцы закрыли его с обоих концов; корабли могли подойти к препятствию только друг за другом и не имели возможности воспользоваться своей превосходной артиллерией. Почти неделю флотилия растерянно кружила поблизости, нервы у всех были на пределе; но вдруг 18 сентября задул сильный северо-восточный ветер, нагоняя воду, а несколько беженцев рассказали, что между деревнями Зетермеер и Бентуйсен есть невысокая плотина, если ее пробить, можно обойти озеро. Буасо направился по указанному пути; в обеих деревнях стояли испанцы, но на кораблях хватило пушек, чтобы после жаркой короткой схватки прогнать неприятеля, и флотилия двинулась дальше. Буасо велел поджечь дома, давая лейденцам сигнал о том, что помощь на подходе.
Но так ли это было? За горящими деревнями, в миле с четвертью от Лейдена, располагался опорный пункт Зетервуде, хорошо укрепленный и стоявший высоко над водой. Ветер в соответствии с сезоном неуклонно дул с востока, удерживая воду на арене действий на уровне девяти дюймов, а кораблям Буасо, чтобы пройти, было нужно двадцать дюймов. Не помогло даже присутствие Вильгельма Оранского, который приказал принести себя на носилках в авангард наступления. Горожане до последней крошки съели все, что было у них съедобного, и умирали от голода. Вокруг бургомистра Ван дер Верффа собралась толпа, умоляя его рискнуть и сдаться на милость испанцев. «Вот мой меч, – вскричал он. – Если хотите, пронзите мне сердце и разделите мое тело между собой, чтобы утолить голод; но пока я жив, не ждите, что я сдам город».
Оранский вернулся в Роттердам, рассветы сменялись закатами; но утром 1 октября поднялся северо-западный ветер, такой же неожиданный, как тот, что помог Жанне д'Арк. Потом он сменился на юго-западный, и Северное море хлынуло сквозь пробитые плотины, всего за несколько часов Буасо получил уровень воды больше двух футов. Корабли двинулись на штурм Зетервуде, где произошла странная земноводная битва с испанскими дозорными лодками, плававшими в темноте среди верхушек деревьев и крыш домов, и испанскими терциариями на гатях и лоскутках земли, возвышавшихся над водой. Здесь судьба улыбнулась гезам; все испанские лодки потонули, и зеландские рыбаки с ружьями, гарпунами и пиками погнали испанцев по гатям. Буасо завершил свою работу.
Но пока не в Лейдене. Всего в трехстах ярдах от стены стояли два мощных опорных пункта с тяжелым вооружением Ламмен и Лейдердорп, в одном из них находился Вальдес. Буасо подошел к Ламмену почти на расстояние выстрела и целый день осматривал его. Ламмен производил внушительное впечатление; адмирал медлил до темноты и созвал офицеров на совет.
Восстание в Голландии
Наступила ночь судьбоносных событий, и вряд ли кому-то удалось выспаться. Корабли приблизились к Лейдердорпу с правой стороны, и началась перестрелка. В полночь от города донесся ужасный грохот неизвестного происхождения; потом в Ламмене долго мелькали огни, пока испанцы занимались какими-то таинственными делами. На рассвете на крыше форта Ламмен показалась фигура, отчаянно размахивавшая руками; когда корабль подошел, оказалось, что это голландец и, кроме него, в форте никого нет. Грохот объяснился рухнувшими стенами, подмытыми водой. Вальдес предпочел ретироваться, опасаясь вылазки горожан вместе с нападением с внешней стороны. У него не хватало силы участвовать в этой странной мокрой схватке.
Лейден был освобожден. Корабли Буасо подошли к его стенам и принялись со всех сторон разбрасывать хлеб голодным жителям. Вильгельм Оранский предложил освободить их от налогов за проявленную во время осады героическую стойкость, но вместо этого лейденцы попросили университет, и так на свет появился один из величайших светочей образования в Европе.
Освобождение Лейдена стало воистину решающим событием. Во-первых, об этом заявили Генеральные штаты: на очередном заседании они даровали Вильгельму Оранскому «абсолютную власть и верховное командование над всеми делами провинций без исключения». Он больше не был воином, бросавшимся на выручку из последних сил, он стал отныне штатгальтером государства. Правда, ему самому и его наследникам те же Генеральные штаты часто чинили препятствия; и все же новая нация получила руководителя, способного координировать ее действия, как никогда раньше. Стали возможны объединенные усилия, и они не замедлили последовать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу