А вот если Белоруссия выдержит первый натиск, то республике следует ждать такую вещь, как "экспорт гражданской войны". Иностранная интервенция, осуществленная под дымовой завесой внутреннего гражданского противостояния, — изобретение вековой давности.
В случае возникновения фрагментов гражданской войны в Белоруссии неизбежно вспыхнет часть русских областей. Тут-то и наступит момент истины для "кремлевских статистов", вот уже который год, если не десятилетие, уютно сидящих на пороховой бочке…
Отчаянный крик о помощи белорусской сестрицы может разбудить спящего хмельным сном великана, имя которому — русский народ. Тогда балаган, устроенный на месте Государства Российского, — рухнет в небытие вместе с целым ящиком потрепанных марионеток.
Кукловоды, впрочем, никуда не денутся… Новая колонизация планеты, методично осуществляемая теневым центром власти, будет продолжена — правда, с очень существенным отставанием от графика.
Владимир Бондаренко -- Крах «Любимовки»
Мой старый знакомый, бывший сосед по дому, Валерий Золотухин, стал руководителем Таганки.
93-летний Юрий Любимов, уходя из театра сказал: "Для меня этот театр закончился, и возврата к этому нет". Считается, что главной причиной скандала и ухода Любимова стало его недовольство труппой, и недовольство труппы действиями престарелого режиссера и его боевитой подруги Катарины, командующей всем хозяйством и финансами театра.
Думаю, это лишь повод для завершения "Любимовки". Театр давно уже закончился для всех любителей театра. Конечно, Валерий Золотухин будет приглашать новых режиссеров на постановки, будет возобновлять старые спектакли, как это и делали всегда актеры, остающиеся на хозяйстве после ухода того или иного режиссера. На самом деле, крах "Любимовки" состоялся давно. Впрочем, и сам режиссер сказал в интервью, что лучше бы ему было после эмиграции в театр не возвращаться. Правильно сказал. Театра, как явления уже не было. Вообще, театр, как явление того или иного эстетического, политического, социального или национального действия живет от силы 20-30 лет.
И надо давно признать, что в 60-70-е годы в советском театре в силу разных причин возникло сразу несколько ярких театральных явлений, поразивших весь мир. Прежде всего, это театр Георгия Товстоногова, театр Николая Акимова, "Современник" молодого Олега Ефремова, Таганка Юрия Любимова, где-то рядом в одиночном плавании театр Анатолия Эфроса, театр Марка Захарова. Кроме этого в Грузии — театр Роберта Стуруа, в Литве — Паневежис, в Якутии — театр Андрея Борисова…
Это были мировые проявления ведущего советского театра. И другими они уже никогда быть не могут. Как бы их не называли. С крахом советской системы, с крахом Советского Союза исчезли не только советские республики, советская наука, советская промышленность, доживает советский космос. Исчезла великая советская культура во всем её великолепном противоречии. Исчезли, как явления, традиционалисты и авангардисты, исчез цирк и балет. Уже не пропеть Высоцкому: "И даже в области балета мы впереди планеты всей". Впрочем, исчез и Высоцкий как явление.
Дело не только в творчестве того или иного режиссера. В семидесятые годы к индивидуальному таланту того же Товстоногова или Любимова, Олега Ефремова или Роберта Стуруа добавлялись стихия народного движения, общественное оживление, пассионарность самой нации и государства.
Все были устремлены в какое-то будущее.
С крахом советского государства потерпели крах и его противники, стал не нужен Александр Солженицын (и если затянули бы господа нобелиаты, никто бы ему Нобелевку не дал в годы перестройки), стали не нужны диссиденты всех мастей. Владимир Максимов мне признавался, что "Континент" перестали содержать спецфонды западных стран. С крахом "Континента", "Граней", "Синтаксиса" ушли и их авторы. Нынешние их архитектурные реплики на московской почве — похожи на провинциальные тихие музеи. Последним на излете противостояния систем наградили нобелевкой поэта Иосифа Бродского. Сейчас западные поэты не понимают: зачем, и кто он вообще такой.
С надрывом до сих пор, уже второе десятилетие, уже почти тридцать лет после начала перестройки в 1985 году уходит с неохотой великой в никуда и сам ХХ век и эпигоны великого искусства ХХ века. Все мелкие страсти , бушующие в театре на Таганке, мне не интересны. Обычный житейский коррупционный срез нашего общества, то же самое царит везде, по всей стране, от наших литфондов до наших жилконтор.
Читать дальше
